Кому мы обязаны «Афганом»?

А. М. Пузанов же незамедлительно послал в Центр шифровку с предложением направить в Кабул официальный протест. Москва согласилась с ним и за подписью А. А. Громыко ответила предписанием посетить X. Амина, заявить ему протест и потребовать опровержения провокационного заявления Шаха Вали. На аудиенцию с X. Амином А. М. Пузанов прибыл в сопровождении И. Г. Павловского, Л.H. Горелова, Л. П. Богданова и переводчика Д. Рюрикова.

Выслушав зачитанную ему ноту протеста, X. Амин в крайне резких тонах обвинил совпосла и его спутников в том, что они дезориентируют свое руководство относительно происходящих в Афганистане событий. При этом подчеркнул, что Шах Вали ни в чем не виноват, что он всего лишь озвучил то, что изложил ему он, Амин. И, следовательно, никаких опровержений не будет. Советским представителям было предложено самим разъяснить послам социалистических стран собственную версию инцидента с перестрелкой и покушением на X. Амина.

На этом тема «событий 14 сентября» была закрыта. Москва не решилась на дальнейшее обострение отношений со своим единоверцем.

Октябрь

2 октября. Амин через представителя КГБ просит Москву направить в Кабул батальон советских военнослужащих для его личной охраны.

9 октября. За пять минут до наступления комендантского часа в афганской столице было официально объявлено, что после непродолжительной и тяжелой болезни в Кабуле скончался Нур Мухаммад Тараки.

* * *

В действительности же все обстояло иначе. Вот как это описано в мемуарах В. Курилова:

«…Начальник личной охраны Амина с двумя своими подчиненными зашел в комнату Тараки.

Услышав звуки отпираемой двери, президент встал из-за стола, за которым что-то писал. Наверное, он подумал, что к нему пришел в очередной раз Амин, требуя отречения от власти. А может быть, он пришел просить прощения? Президент заранее придал своему лицу соответствующее моменту мудрое и оскорбленно-гордое выражение. За ним стоят советские друзья, которые никогда не дадут его в обиду! Его обласкал совсем недавно в Москве сам Леонид Ильич Брежнев! Был званый обед, заверения в обоюдной дружбе, поцелуи, торжественная встреча и проводы в аэропорту…

Подслеповато щурясь (в полумраке комнаты горела только стоящая на столе настольная лампа), Тараки вглядывался в лица вошедших. Амина среди них не было.

«Кто это?» — удивился президент. Какие-то офицеры, глаза бегают, у одного с лица — пот градом. Волнуется, что ли? Зачем они пришли? Что им надо?

«В чем дело, товарищи… — начал он и внезапно замолчал. Он увидел выражение их лиц, и… страшная догадка пронзила его мозг! Он понял, зачем они пришли! И он узнал одного из пришедших. Это был офицер из личной охраны Амина по имени Джандад…

Мгновенно охвативший страх парализовал волю президента. Он обильно вспотел. Колени подогнулись, чтобы не упасть, он дрожащей рукой попытался схватиться за спинку стула, но стул опрокинулся, и Тараки боком мягко завалился на толстый, с темно-красным замысловатым узором пыльный ковер. Перед самым лицом он увидел до блеска начищенные, остро пахнущие гуталином, высокие военные ботинки. Он почувствовал, как чужие, грубые руки больно схватили его и перетащили на стоявшую в углу кровать…

Двое офицеров, завалив обмякшее тело на кровать, держали его за руки и за ноги, а начальник охраны душил президента подушкой.

Когда все было кончено, труп закатали в ковер, вынесли из здания и затолкали в багажник автомашины». [191]

* * *

Как было установлено позже, исполнителями расправы над Тараки были начальник службы безопасности Амина капитан Абдул Вадуд, командир подразделения охраны дворца Амина старший лейтенант Мухаммад Экбаль, заместитель начальника президентской гвардии по политической части старший лейтенант Рузи. Общее руководство осуществлял начальник президентской гвардии майор Джандад.

* * *

Убийство Тараки повергло Старую площадь в шоковое состояние. С целью прояснить ситуацию в новом руководстве НДПА и государства был тотчас же задействован «прямой провод» с Кабулом: с послом А. М. Пузановым, представителем Председателя КГБ Б. С. Ивановым, Главным военным советником в ДРА Л.H. Гореловым и заместителем министра обороны СССР генералом армии И. Г. Павловским, который с 17 августа находился в Афганистане во главе представительной делегации военачальников как раз с предписанием на месте разобраться с раскладом сил в верхушке НДПА и ДРА и внутриполитической ситуацией в стране в целом.

Что же услышали в ответ на Старой площади?

И. Г. Павловский подтвердил свое мнение о X. Амине как о «верном друге и надежном союзнике Москвы» в деле превращения Афганистана «во вторую Монголию», сославшись при этом на самого X. Амина: «Мы принимаем все меры, чтобы высказанные нам рекомендации были реализованы, всегда будем согласованно работать с советскими советниками и специалистами. Наша дружба непоколебима». [192]

Еще более безапелляционно высказался Главный военный советник в ДРА генерал-лейтенант Л.H. Горелов: «X. Амин является сильной личностью и должен оставаться во главе государства». [193]