Кому мы обязаны «Афганом»?

«Была созвана четверка: Брежнев, Устинов, Андропов, Громыко (пятым участником был М. Суслов. — А. Ж.)при секретаре Черненко. Там было принято решение о вводе войск в Афганистан. Использовались материалы Юрия Владимировича Андропова. Как обсуждение проходило? Не могу сказать. Кроме протокола, который был написан от руки Черненко, ничего… Это впервые в истории Политбюро — решение не печаталось на машинке, а писалось от руки.

Было названо так — к вопросу об «А». В кавычках буква А. Там было четыре пункта, один из них — о вводе войск. Ну, там как формула — для осуществления интернациональной помощи, ограниченный контингент и так далее. Заверения Устинова были, что это временный ввод войск, максимум на три-четыре месяца, потом мы их выведем…

…Была записка Андропова, очень подробная, поскольку в Афганистане находилась группа Комитета госбезопасности во главе с Борисом Семеновичем Ивановым, специальным советником и консультантом Андропова. Его телеграмма была, так сказать, одним из первых звонков — нужны другие методы решения афганской проблемы. Ведь в его записке было сказано: если мы не поддержим сейчас Тараки с применением силы, то можем потерять Афганистан, то есть теория Бжезинского — создать «зеленое подбрюшье» под нашими среднеазиатскими республиками — воплотится в жизнь». [217]

О том, что решение о вводе войск принималось келейно, признал даже В. Крючков. «Трудно в деталях воспроизвести ход обсуждения афганской проблемы в высших эшелонах власти Советского Союза и рассказать, как конкретно принималось решение о нашем военном вмешательстве, — пишет он в своих мемуарах. — Эти обсуждения носили закрытый характер и проходили в узком составе». [218]

Не стал молчать и непосредственный участник кулуарной встречи А. А. Громыко, который, правда, настаивал на том, что «решение о вводе войск было принято коллективно, всем Политбюро, и я принимал в этом участие. Я и сейчас не считаю его ошибкой… Прежде всего мы опасались возникновения в Кабуле режима, враждебного СССР. Мы также считали своим долгом оказать помощь Народно-демократической партии Афганистана в защите завоеваний Апрельской революции. Руководители НДПА обращались к нам с просьбой о вводе войск пятнадцать раз».

Вот она, верность цэкистской дисциплине! И все же он не сдержался, нарушил ее.

«После того, как это решение было принято на Политбюро, я зашел в кабинет Брежнева и сказал:

— Не стоит ли решение о вводе наших войск оформить как-то по государственной линии?

Брежнев не стал отвечать сразу. Он взял телефонную трубку:

— Михаил Андреевич, не зайдешь ли ко мне? Есть потребность посоветоваться.

Появился Суслов…

Брежнев проинформировал его о нашем разговоре. От себя добавил:

— В сложившейся обстановке, видимо, нужно принимать решение срочно: либо игнорировать обращение Афганистана с просьбой о помощи, либо спасать народную власть и действовать в соответствии с советско-афганским договором.

Суслов сказал:

— У нас с Афганистаном имеется договор, и надо обязательства по нему выполнять быстро, раз уж мы так решили. А на ЦК обсудим позднее.

Состоявшийся затем в июне 1980 г. пленум ЦК КПСС полностью и единодушно одобрил решение Политбюро». [219]

Относительно июньского пленума ЦК Андрей Андреевич Громыко лукавил.

Принятое «пятеркой» 12 декабря 1979 г. «Постановление ЦК КПСС к положению в «А» никогда и нигде не обсуждалось. О нем ни разу не было упомянуто ни в одном из документов Старой площади. Оно держалось в строжайшем секрете.

Не касались его и на июньском 1980 г. пленуме ЦК КПСС. Пленум обсуждал один-единственный вопрос «О международном положении и внешней политике Советского Союза». Выступившие на пленуме с пространными докладами Л. И. Брежнев и А. А. Громыко ни единым словом не обмолвились о кулуарной встрече и принятом на ней решении. И в итоговом документе пленума говорилось лишь о том, что «Пленум ЦК полностью одобряет принятые меры по оказанию всесторонней помощи Афганистану в деле отражения вооруженных нападений и вмешательства извне, цель которых — задушить афганскую революцию и создать проимпериалистический плацдарм военной агрессии на южных границах СССР». [220]

Как бы то ни было, а рассекреченные документы ЦК КПСС и признательные воспоминания бывших обитателей Старой площади не оставляют ни малейших сомнений в том, что решение о вводе советских войск в Афганистан было принято 12 декабря 1979 г. на секретом заседании специальной комиссии ПБ ЦК КПСС по Афганистану в составе: председателя комиссии А. А. Громыко и ее трех членов — Л. И. Брежнева, Ю. В. Андропова и Д. Ф. Устинова. Помимо членов комиссии в заседании с правом решающего голоса участвовал главный идеолог КПСС М. А. Суслов. Заседание проходило под председательством Генерального Секретаря партии Л. И. Брежнева. Решение о вводе войск было принято единогласно.

* * *

Скрытая инфильтрация в Афганистан советских воинских подразделений не ускользала от внимания американцев.

Уже 9 мая 1979 г. шифртелеграммой за № 3626/1 и 2 временный поверенный в делах США в ДРА Б. Амстутц докладывал в госдеп: