Кому на Руси сидеть хорошо? Как устроены тюрьмы в современной России

Тюрьма обычно врывается в жизнь полной сменой обстановки, привычек, окружения, питания. Независимость и самодостаточность обратят страдания в интересный квест. Надежда ослабляет волю, но она необходима, чтобы обрести себя. А регулярные занятия с постановкой целей и фиксацией результата могут привести к тому, что из мест заключения вы выйдете здоровыми, сильными и уверенными в себе».

Цветы для арестантки, или Положение женщин в СИЗО

Женский СИЗО № 6 «Печатники» рассчитан на 892 заключенных. Фактически на момент проверки (летом 2022 года) там находилось 1002 человека. По сравнению с мужскими изоляторами перелимит совсем небольшой (в «Матросской Тишине» он дошел до 50 %, в «Медведе» — до 34 %, в «Бутырке» — 29 %). Летом в «Печатниках» содержалось 16 беременных и шесть матерей с детьми.

«Если уж они наших женщин за решеткой держат, пусть разрешат им цветы туда передавать», — это официальное обращение мужа заключенной московского женского СИЗО № 6.

Как только его жену посадили, он взял в аренду клочок земли и стал выращивать цветы для любимой. Какие только способы он ни придумывал, чтобы передать их ей (отправлял в посылках, прятал в передачках, сушил и засовывал в конверты и т. д.), — ничего не выходило.

Единственный на весь изолятор цветок в горшке, который прижился в одной из камер (женщины-арестантки его прятали как сокровище), недавно заметил прокурор. «Крайне опасный» запрещенный предмет приказали изъять и уничтожили…

Запрет на цветы — это как запрет на радость. Но откуда той взяться в камерах? Впрочем, сейчас в единственном женском СИЗО Москвы как будто бы стало немного радостнее, потому что появилась надежда.

Юридический нонсенс

Справка

Администраторы Telegram-каналов Ольга Архарова, Инна Чурилова и Александра Баязитова (последняя — профессиональный журналист) подозреваются в вымогательстве в особо крупном размере (часть 3 статьи 163 УК РФ). По версии следствия, девушки выяснили, что топ-менеджер ПСБ Александр Ушаков был в свое время осужден, и распространяли эту информацию. Он сам связался с ними и предложил удалить негативные заметки за вознаграждение. Затем он должен был ежемесячно выплачивать определенную сумму, чтобы его имя не упоминалась в негативном контексте. В общей сложности, по версии следствия, администраторы вымогали у него 1,2 млн рублей.

После ареста трех женщин — администраторов Telegram-каналов — сенатор Андрей Клишас публично обратил внимание на юридический нонсенс: в СИЗО условия как в колонии строгого режима, а строгий режим для женщин УК не предусмотрен в принципе. То есть еще не признанные виновными женщины (которые, возможно, будут оправданы) содержатся в таких строгих условиях, которые для них незаконно создавать даже после приговора.

Еще четыре года назад предпринимательница Наталия Верхова, которую поместили в СИЗО по обвинению в мошенничестве, дошла с этим вопросом до Конституционного суда. Она обратила внимание высшей инстанции на то, что статья 58 УК РФ определяет недопустимость содержания женщин в строгих условиях (а СИЗО — это именно строгие условия и никак иначе). Бизнесвумен доказывала: мера процессуального обеспечения не может быть строже, чем грозящее наказание, о чем говорит конституционный принцип презумпции невиновности. Верхова просила признать статью 108 УПК РФ «Заключение под стражу» не соответствующей Конституции РФ в случаях применения меры пресечения для женщин, а также тех подозреваемых и обвиняемых, чья статья не предусматривает наказания в виде лишения свободы с отбыванием наказания в условиях строгого режима.

«Я понимаю, какие серьезные последствия может вызвать ваше решение, — писала в своем иске Верхова. — Понимаю и весь груз ответственности за это. Но решение по этому вопросу — это одна из тех развилок, что определят дальнейшее развитие страны. Это важный шаг к гуманизации правосудия и защите своих граждан».

— Конституционный суд ответил мне интересно, — рассказывает женщина. — Дескать, вынести решение он не может, поскольку я не представила доказательств, что говорила об этом на судебном заседании по избранию мне меры пресечения. Понимаете? Надо было судье сказать, что нельзя меня арестовывать. А так — вроде как сама виновата. И вопрос завис.

В общем, высший суд изящно вышел из неоднозначной ситуации. Но проблема никуда не делась, а после ареста журналисток зазвучала особенно громко. Глава СПЧ Валерий Фадеев заявил, что было бы правильным отпустить Баязитову (у нее на попечении больная мать, да и сама журналистка тяжело болеет) под домашний арест или подписку о невыезде, а содержать под стражей только опасных преступников.

Как сидят журналистки и блогерши

— Мое место наверху, — показывает Александра. — Когда пришла, все остальные кровати были заняты, вот и пришлось забраться туда. Девушки, видя мое состояние, предлагали мне место внизу, но нехорошо с моей стороны было бы сгонять кого-то.