Кому отдать концы

– Да если бы я за ним не побежала, это убийство точно на нас бы повесили, а когда выяснили бы личность погибшего, повесили бы его на Асю. Решили бы, что она узнала, кто он, и в порыве страсти и обиды порезала его. Так что мне спасибо еще скажете! – не согласилась она со своей ролью нарушительницы отдыха.

– Давайте договоримся, – подал голос Виталий Николаевич, – когда приедем, расселимся, будем тупо отдыхать? Тупо! Ты понимаешь меня, Цветкова? Не надо ни на кого смотреть, ни за кем наблюдать и уж тем более следить! Я тебя привяжу к себе, как на поводок, и будем делать променад до пляжа и обратно, туда и обратно, – зевнул следователь.

– Я виновата, что такая наблюдательная? – плаксиво произнесла Цветкова.

– Черные очки наденем тебе, для слепых, замаскируем на солнцезащитные, чтобы не наблюдала, – парировал Виталий Николаевич.

– А если кто-то будет на моих глазах красть у другого человека что-то из сумочки? – спросила Яна. – Мне что? Тоже молчать?

– Не твоя же сумочка! Чего ты везде свой нос суешь? – зевнул снова следователь. – Что-то меня разморило.

– И это говорит майор полиции! Мы еще удивляемся, почему у нас столько преступности! – всплеснула она руками, разом брякнув обилием браслетов.

– Я на отдыхе! Я что, не человек?

– Ты с твоей профессией должен быть на службе двадцать четыре часа! – ответила Яна.

– Хорошо, что ты в свое время не пошла в правоохранительные органы, с таким-то рвением и такой гражданской позицией, нам бы с Виталием заняться было бы нечем. Тотальное сокращение кадров прокатилось! – рассмеялся Артур. – Это как на советском плакате. Милиционер вместе с дружинником, впереди служебная овчарка. А тут бы впереди овчарки еще Яну Цветкову, и все! Хана преступному миру! – уже в голос смеялись они оба.

Яна неодобрительно посмотрела на них на обоих.

– Смейтесь-смейтесь! Меня они на поводке будут водить, это чтобы издеваться надо мной?! Хоть в столовую отведете?

– Ты есть хочешь? – тут же напрягся Артур.

– Вообще-то проголодалась, – кивнула она.

Артур вышел из купе и вскоре вернулся.

– Договорился. Сейчас нам принесут еду из вагона-ресторана. То есть на тележке прикатят. Я и мясо, и рыбу, и вино…

– Спасибо, – буркнула Яна, с интересом смотря уже на весьма «поюжневший» пейзаж за окном. Длинные свечкообразные тополя, более голубое, чистое небо, бескрайние степи.

– Все-таки в море окунуться хочется, – призналась она.

– Скоро окунемся, если нас опять не задержат, – снова веселились мужчины, – сразу как-то все не так пошло. А тебя, Цветкова, на мякине не проведешь! Альфонсом при тебе не пристроиться, а то я хотел, – заявил Артур. – Смотри-ка, Сашок всем нравился, дамы ради него квартиры закладывали, а тебе он прямо сразу не понравился!

– Мутный он какой-то был, – улыбнулась она. – И с Асей они не смотрелись никак. Она этого не видела, а со стороны очень заметно было.

Вскоре их купе наполнилось запахом свежей, горячей еды и собственно едой. Им принесли стейки красной рыбы под сливочным соусом с одиноко плавающими красными икринками, тушеное мясо в глиняных горшочках, салат из свежих овощей и сыра фета, куски разных тортов, бутылку красного французского вина.

– Давайте за то, что всё, то есть не всё, но за то, что мы живы, – многозначительно посмотрел на Яну Артур.

Только она и он знали, что им просто повезло, что получилось то, что получилось.

– Чин-чин, друзья, – присоединился Виталий Николаевич. – И давайте забудем про преступления, в конце концов, мы будет отдыхать в ведомственном санатории. Там все полицейские! Какие там могут быть преступники? Так что и тебе, Цветкова, можно расслабиться!

– Как скажешь! Я тоже уже вымоталась, еще по дороге сюда, еще и каблук качается, так вбила его в руку этого бандита, что сломала, похоже… А это мои любимые туфли из бутика в Лондоне. В Анапе я такие не куплю! – посмотрела на свои ярко-красные туфли на умопомрачительно высокой шпильке Яна.

– Мне бы твои проблемы, – со скепсисом в голосе ответил Виталий Николаевич.

– Через четыре часа подъезжаем, – заглянула к ним в купе проводница.

– Что-то вы нас задолго предупреждаете, – откликнулся Артур.

– Ну, у вас тут такой банкет… чтобы вы не очень-то разгулялись, – смутилась женщина, – и посуду в вагон-ресторан вернуть надо, и белье собрать…

– А мы не пользовались бельем, – ответил ей Артур, – не волнуйтесь, все успеем. Можете присоединиться к нам, девушка.

– Спасибо, я на работе, – ушла она, аккуратно заперев дверь.

– А ты у нас, я смотрю, сама любезность! – сузила глаза Яна.

– Не ревнуй! Ты будешь главной, ведущей женой!

Яна, сама от себя такого не ожидавшая, метнула в него куском торта.

Он приземлился аккурат в лицо Артура. У Виталия Николаевича даже кусок мяса изо рта выпал обратно в тарелку. Артур медленно облизал крем.

– Наполеон…

– Он, – кивнула Яна, потянувшаяся за полотенцем.

– А ты тирамису попробуй, – вдруг сказал Артур, и в нее полетел кусок другого торта.

– Ах, так!

И началось… Когда они остановились, все купе было уделано едой.

– Вам ча… – заглянула к ним все та же проводница, проглотив слюну и последнюю букву в слове «чай». – Господи!