Читаем Кому покой не снится (СИ) полностью

  Оглянулся, но Татьяна Ивановна уже махала ему из столовой, совмещённой с кухней.



  - Вот вам гоголь-моголь! Улучшающий и приводящий. Там не только водка, но и перец! Потом суп горячий и жирный. Без разговоров! - Она заметила, что Шальных открыл рот, чтобы что-то сказать.



  Она оказалась права. Через полчаса туман в голове начал рассеиваться. А ещё через следующие полчаса, после котлет с обычным пюре и зеленью, вообще в голове прояснилось.



  - Вы же не дети! Закусывать надо как следует, тогда и выпить можно сколько влезет. Ну как?



  Довольный Шальных кивнул, потому что рот был забит обычной, но вкусной едой.



  - Давно так не ел! А окуня словить можно?



  - И нужно! - Она влила в пиво не водку, а коньяк.



  - Это окунь?



  - Если пиво с водкой ёрш, то с коньяком - окунь! Я так зову. Спасибо за Коленьку, только снегоход ему больше не давайте. Он на своём три раза переломы получал. Я такси для вас вызвала. Только шофёру адрес назовите. Я помню, что вы живёте где-то в ткацкой слободке, но...



  - Вы мне устроили праздник по случаю своего дня рождения! Искренне вас поздравляю!



  - Это вы мне устроили праздник, привезя Коленьку целым и невредимым, хотя без памяти!





  4.





  Кондуков не торопился и, на службу, появился к полудню. Дежурный был уже другой. Тот протянул бумаги из дежурки полиции и сообщил, что его незаслуженно запертый телефон, несколько раз просил, чтобы его выпустили из кабинета.



  - Так вот, он где! - Облегчённо выдохнул Кондуков. - Я думал, что потерял при погрузке Порша.





  Он уселся за стол, но дверь так и оставил полуприкрытой. Чтобы все, хотя особо никого и не было, видели, что он на работе. Он и работал. Дел было достаточно, хотя они не напрягали, там было всё ясно, но можно же, мелкие детали перенести из головы на бумагу, например план допроса в очередной раз об одном и том же? Ничего нового этот допрос не высветит, но другие и в первую очередь запертый клиент и его адвокат, будут знать, что следственная работа ведётся. Это означало, что протест о продлении срока заключения, опротестовать будет сложнее.



  Приятно было заниматься делами, когда никто тебя не дёргает, есть время подумать, даже в окно посмотреть, как в школе, когда учитель нудил о чём-то вечном и прекрасном.





  Домой возвращался через ткацкую слободку, посмотреть, как там шеф, всё ли у него в порядке.



  Подъезжая к его дому, увидел ворота нараспашку. Это насторожило его. Припарковался у дома наискось и стал наблюдать. Что означал этот знак? Проводили обыск? Его забрали? Кто забрал? Не правоохранители же правоохранителя! Тогда и ему опасно домой возвращаться, да и машину надо где-то незаметно поставить. Залечь на дно? Как в Брюгге? Пистолетик бы не помешал. Стрелок он, конечно, так себе, но хотя бы приблизится, не позволит.





  Хорошо, что в доме, у которого он остановился, зимой никто не живёт. Хозяева используют этот дом как летнюю дачу. Главное слово здесь летняя! Всё в трухе, но и забор забором выглядит и дом с виду крепок. Вон там поленница, какая-то чахлая. А что? Это идея! Газ проведён, в ближайшее время праздников не намечается, а на неделе, хозяева не появятся. Так что пять-шесть дней можно покантоваться и здесь. Приглядеть, так сказать, за хозяйством начальника. Завтра Настя с детьми появится и, по её поведению, будет видно, что происходит.





  Около раскрытых ворот остановилось такси. Из него вышел живой и невредимый шеф в полушубке и валенках. Полушубок был распахнут и ярко демонстрировал на его голом теле одинокие синие трусы. В руке он держал объёмистый пакет. Надо же сколько всего разного за несколько минут нафантазировал? Проще будь! Как Шальных, выпить надо как следует и забыться. А то и спал через колено, вздрагивал и просыпался!



  Шальных прошёл во двор и, не закрывая ворот, понёс пакет в баню. Кондуков заехал и закрыл ворота сам.





  Когда Сергей зашёл в предбанник, то увидел, что Шальных достал из пакета бутылку водки и наливает её в стакан.



  - А мне? - Тихо произнёс Кондуков. Шальных вздрогнул и пролил водку мимо.





  Медленно, посмотрел по сторонам, никого не увидел, потому что Кондуков присел за его спиной, чуть ли не касаясь своим носом его задницы, недоумённо пожал плечами, слуховой глюк что ли?



  Сергей повторил громче, так что тот стукнул стаканом по зубам. Теперь он не прятался.



  - Тьфу на тебя! - Незлобно ругнулся Шальных и поставил стакан на стол. - Но ты вовремя. - Выпьешь или за рулём?



  - За рулём, но выпью! Что я только не придумал, когда увидел распахнутые ворота и никого, ничего, даже дыхания! А ты бодрячком держишься!



  - Это Татьяна Ивановна меня в бодрячка превратила.



  - Какая Татьяна Ивановна?



  - Жена Мазанина.



  - Что она тут делала?



  - Это я у неё делал!



  - А ты можешь сказать всё сразу, чтобы я к допросу не прибегал?



  - Выпьем! - Шальных, сначала долил водки в свой стакан, а потом наполнил соседний - для Кондукова. Молча выпили и долго закусывали, не издавая ни звука.





  - Теперь слушай невероятную историю. Мазанин нашёл наш мешок в трубе. Только посчитал, что это героин и привёз его мне. А ты говоришь, никто не найдёт!



Перейти на страницу:

Похожие книги

Расплата
Расплата

В повести «Расплата» известного прозаика Владимира Тендрякова читатель встретится с целой галереей колоритных образов. Глубину характеров своих героев, отношение к действительности писатель всегда измерял главной мерой сегодняшнего дня — человеческой, личной и гражданской совестью каждого. Боль, тревога за человека у Владимира Тендрякова пробиваются сквозь самый разный жизненный материал, различные сюжеты, ситуации и характеры к единому и конечному: закономерностям нравственной жизни современного человека и общества.В центре повести «Расплата» (1979) представлен конфликт с совестью на фоне изображенного автором главного изъяна советской школы — отсутствия полноценной духовной основы в воспитании и образовании. Так, учитель литературы Аркадий Памятнов признаёт, что его воспитательные принципы («Не смей мириться с плохим, воюй с подлостью любыми средствами») терпят крах. Один из его учеников, Коля Корякин, убивает собственного отца.

Владимир Федорович Тендряков

Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Повесть / Современная проза