Кому принадлежит будущее?

Предположим, вы в субботу вечером ходите по барам и ночным клубам Сан-Франциско. Вы заходите в бар и видите там много-много симпатичных одиноких девушек, к которым на первый взгляд можно подкатить и которые зашли именно в это заведение в надежде найти компанию. Ну вы хватаете мобильник и пишете в сеть: «Эй, тут есть девчонки!» И все парни вроде вас будут знать, куда идти. Этот сервис будет зарабатывать, возможно, на рекламе баров и производителей алкогольных напитков.

Я посмотрел на эту чудаковатую троицу и задал очевидный вопрос: «А будет ли вообще хоть когда-нибудь шанс, что ваш сервис предоставит корректные данные?» Повисла напряженная пауза. Был ли это очередной пример потрясающего технического творчества в совокупности с ужасающе наивными представлениями о людях на грани синдрома Аспергера?

Они ответили: «Нет, конечно же. Достоверных данных никогда не будет. Всё будет держаться только на чьей-то надежде».

Я поставил им высший балл, причем не потому, что хотел вдохновить их на применение столь непросто доставшихся им навыков к столь непродуктивному плану, а потому, что они продемонстрировали понимание, как на самом деле работает информация в сетевых технологиях в применении к людям[49].

Если у вас нет частной жизни, кто-то на этом наживается

Иногда миллионеры увлекаются каким-либо новым символом богатства и раздувают его ценность. Замечательный пример – рынок произведений искусства. Дорогие картины стали по сути валютой, которая в ходу среди очень богатых людей. Чем лучше у художника получается создавать картины, которые будут выполнять эту функцию, тем ценнее они станут. В качестве примера первыми приходят на ум работы Энди Уорхола, хотя Пабло Пикассо и другие художники наверняка играли в эти игры до него. Картина должна быть написана в определенной стилистике и быть доступной для приобретения очень узким кругом лиц. Она становится своего рода аналогом денег и распознается так же мгновенно, как стодолларовая купюра.

Вот еще одна похожая современная тенденция. Информация о частной жизни и душевном состоянии обычных людей безостановочно собирается по всем цифровым сетям и становится валютой элитных кругов. Актуальность фактических данных в этих массивах не проверяется. Это и к лучшему, ведь актуальные данные подразумевают реальные обязательства.

Но иллюзия того, что мы храним чужие секреты, работает так же, как и современная живопись. Это новый аналог ценных бумаг, которыми торгуют богатые люди, и его ценность естественным образом возрастает. Обычным людям вход в эту сферу закрыт.

Немногие понимают, как глубоко проникает слежка ради создания этой новой разновидности валюты. На эту тему уже написано множество книг [1], а активисты развернули бурную деятельность [2], так что представлю ситуацию лишь в общих чертах, но дам нужные ссылки.

Даже безобидное посещение сайта авторитетного крупного издания, например «New York Times», приводит к тому, что целая стая конкурирующих между собой сервисов отслеживания начинают бороться за шпионские данные о вас. Ghostery, один из плагинов для запрета шпионской слежки, в настоящее время блокирует более тысячи подобных сервисов [3], а истинное их количество никому не известно.

Не существует и подробной карты шпионских сетевых сервисов. Их цели и роли сложны и разнообразны [4]. Никто не знает реального положения дел, хотя бытует распространенное мнение, что Google [5] исторически лидировала в сборе шпионских данных о пользователях открытого интернета [6], а в Facebook разработали способ толпами загонять людей под уникальный микроскоп [7]. При этом другие компании, о которых вы могли никогда и не слышать, например Acxiom [8] и eBureau [9], также целенаправленно собирают на вас досье.

Поскольку сегодня шпионская слежка за вами официально признается основным видом деятельности информационной экономики, любая попытка избежать этой слежки, например использование плагинов типа Ghostery [10], будет казаться покушением на саму идею интернета [11].

Большие массивы данных в науке

То, что кажется магией использования сетевых данных, находит разное применение в бизнесе и науке. Для работы с большими массивами данных в обеих этих сферах все чаще применяются почти неотличимые друг от друга инструменты, но действуют они по разным правилам. В науке важнее всего точность и контроль измерений. В бизнесе и культуре они в целом не столь важны.

Ученые используют новые технологии, чтобы изучить природу во всех подробностях, которые прежде были недоступны, но их так много, что без мощных компьютеров и цифровых сетей не стоит даже пытаться их изучить. Например, геномика – это раздел биологии, но она в то же время является и разделом информатики. Это же можно сказать и о дисциплинах на стыке материаловедения и энергетики.