Конь и его мальчик

– Вот почему, – продолжал Тисрок, – тебе и в голову не придёт, что я, жестокий отец, посылаю сына на верную смерть, как ни желанна тебе эта мысль, ибо ты не любишь царевича.

– О просветленный Тисрок! – отвечал визирь. – Перед любовью к тебе ничтожны мои чувства к царевичу и к себе самому.

– Похвально, – сказал Тисрок. – Для меня тоже всё ничтожно перед любовью к могуществу. Если царевич преуспеет, мы обретём Орландию, а там – и Нарнию. Если же он погибнет… Старшие сыновья опасны, а у меня ещё восемнадцать детей. Пять моих предшественников погибли по той причине, что старшие их сыновья устали ждать. Пускай охладит свою кровь на Севере. Теперь же, о многоумный визирь, меня клонит ко сну. Как-никак, я отец. Я беспокоюсь. Вели послать музыкантов в мою опочивальню. Да, и вели наказать третьего повара, что-то живот побаливает…

– Слушаю и повинуюсь, – отвечал визирь, дополз задом до двери, приподнялся, коснулся головой пола и исчез за дверью. Охая и вздыхая, Тисрок медленно встал, дал знак рабам, и все они вышли; а девочки перевели дух.

Глава девятая Пустыня

– Какой ужас! Какой жуткий ужас! – хныкала Лазорилина. – Я с ума сойду… я умру… Я вся дрожу, потрогай мою руку!

– Они ушли, – сказала Аравита, которая и сама дрожала. – Когда мы выберемся из этой комнаты, нам ничего не будет грозить. Сколько мы времени потеряли! Веди меня поскорее к этой твоей калитке.

– Как ты можешь? – возопила Лазорилина. – Я без сил. Я разбита. Полежим и пойдём обратно.

– Почему это? – спросила Аравита.

– Какая ты злая! – воскликнула её подруга и разрыдалась. – Совсем меня не жалеешь!

Аравита в тот миг не была склонна к жалости.

– Вот что! – крикнула она, встряхивая подругу. – Если ты меня не поведёшь, я закричу, и нас найдут.

– И у-у-бьют! – проговорила Лазорилина. – Ты слышала, что сказал Тисрок (да живёт он вечно)?

– Лучше умереть, чем выйти замуж за Ахошту, – ответила Аравита. – Идём.

– Какая ты жестокая! – причитала Лазорилина. – Я в таком состоянии… – Но всё же пошла и вывела Аравиту по длинным коридорам в дворцовый сад, спускавшийся уступами к городской стене.

Луна ярко светила. Как это ни прискорбно, мы часто попадаем в самые красивые места, когда нам не до них, и Аравита смутно вспоминала всю жизнь серую траву, какие-то фонтаны и чёрные тени кипарисов.

Открывать калитку пришлось ей самой – Лазорилина просто тряслась. Они увидели реку, отражавшую лунный свет, и маленькую пристань, и несколько лодок.

– Прощай, – сказала беглянка. – Спасибо. Прости, что я такая свинья.

– Может, ты передумаешь? – спросила подруга. – Ты же видела, какой он большой человек!

– Он гнусный холуй, – сказала Аравита. – Я скорее выйду за конюха, чем за него. Прощай. Да, наряды у тебя очень хорошие. И дворец лучше некуда. Ты будешь счастливо жить – но я так жить не хочу. Закрой калитку потише.

Уклонившись от пылких объятий, она прыгнула в лодку. Где-то ухала сова. «Как хорошо!» – подумала Аравита; она никогда не жила в городе, и он ей не понравился.

На другом берегу было совсем темно. Чутьём или чудом она нашла тропинку – ту самую, которую нашёл Шаста, и тоже пошла налево, и разглядела во мраке глыбы усыпальниц. Тут, хотя она была очень смелой, ей стало жутко. Но она подняла подбородок, чуточку высунула язык и направилась прямо вперёд.

И тут же, в следующий миг, она увидела лошадей и слугу.

– Иди к своей хозяйке, – сказала она, забыв, что ворота заперты. – Вот тебе за труды.

– Слушаю и повинуюсь, – сказал слуга и помчался к берегу. Кто-кто, а он привидений боялся.

– Слава Льву, вон и Шаста! – воскликнул Игого.

Аравита повернулась и впрямь увидела Шасту, который вышел из-за усыпальницы, как только удалился слуга.

– Ну, – сказала она, – не будем терять времени. – И быстро поведала о том, что узнала во дворце.

– Подлые псы! – вскричал конь, встряхивая гривой и цокая копытом. – Рыцари так не поступают! Но мы опередим его и предупредим северных королей!

– А мы успеем? – спросила Аравита, взлетая в седло так, что Шаста позавидовал ей.

– О-го-го!.. – отвечал конь. – В седло, Шаста! Успеем ли мы! Ещё бы!

– Он говорил, что выступит сразу, – напомнила Аравита.

– Люди всегда так говорят, – объяснил конь. – Двести коней и воинов сразу не соберёшь. Вот мы тронемся сразу. Каков наш путь, Шаста? Прямо на Север?

– Нет, – отвечал Шаста. – Я нарисовал, смотри. Потом объясню. Значит, сперва налево.

– И вот ещё что, – сказал конь. – В книжках пишут: «Они скакали день и ночь», но этого не бывает. Надо сменять шаг на рысь. Когда мы будем идти шагом, вы можете идти рядом с нами. Ну всё. Ты готова, госпожа моя Уинни? Тогда – в Нарнию!

Сперва всё было прекрасно. За долгую ночь песок остыл, и воздух был прохладным, прозрачным и свежим. В лунном свете казалось, что перед ними – вода на серебряном подносе. Тишина стояла полная, только мягко ступали лошади, и Шаста, чтобы не уснуть, иногда шёл пешком.