Конь-Призрак

Но в землях Мэнора случилось только одно подозрительное событие: погибла птица, свившая гнездо на одиноком дереве; само же дерево почти не пострадало.

В темной комнате спал золотоволосый мальчик, грезя во сне о магических подвигах, которые он совершит, когда станет взрослым. В углу комнаты тьма сгустилась и обрела глаза. Вслед за глазами возник человеческий силуэт. Человек понемногу появился из окружающей тьмы и склонился над мальчиком, глядя на серебристую прядь в его волосах.

Сумрак улыбнулся почти что с нежностью. «Кровь дает себя знать, малыш! Великая сила, что течет по жилам твоих родителей, слилась воедино и произвела на свет тебя!»

Была еще и девочка, но она пока слишком мала.

Если этого вместилища окажется недостаточно, он подождет несколько лет и использует его сестру. К тому времени она уже повзрослеет.

Сумрак коснулся лба мальчика. Имя само всплыло в его мозгу, и он шепнул его во тьму: «Аурим. Золотое сокровище». Волшебник нахмурился. Он почувствовал любовь, с которой родители относятся к мальчику — к обоим детям, и это взволновало его так, как не должно было волновать. Он и раньше использовал для своих заклинаний человеческие создания. Они были не враады. Что они ему?

«У него глаза Кейба, а губы — как у матери».

Почему он до сих пор здесь? Задача проста — забрать ребенка и исчезнуть. Защитные чары вокруг Мэнора оказались смехотворным препятствием для волшебника с тысячелетним опытом, к тому же владеющего колдовством враадов.

«Забирай мальчика и уходи!» — приказал он себе.

— Сумрак.

Волшебник в капюшоне обернулся. По другую сторону кроватки возник человек. Человек в темно-голубых одеждах, с серебристыми прядями в волосах.

— Кейб.

— Это мой сын, Сумрак. Я не отдам его тебе. Уходи немедленно, пока я вежлив с тобой.

Двигаясь почти как тень, которую он напоминал, Сумрак склонился над мальчиком:

— Какие у него золотые волосы…

Кейб старался держать себя в руках. Это Сумрак. Этот человек когда-то был его другом. В другом своем перерождении он пытался убить юного Кейба. Кто он сейчас?

— Мы назвали его Аурим, потому что он наш первенец, наше сокровище. Когда он вырос настолько, чтобы понять значение своего имени, ему захотелось иметь золотые волосы. И на следующий день… его волосы стали золотыми.

— У мальчика колоссальные способности.

— Они пригодятся, если он сможет дожить до взрослых лет. — В голосе Кейба вновь зазвучали резкие нотки. — А если ты заберешь его, это ему не грозит.

— Может быть. А может быть, и нет. Но так или иначе, он нужен мне.

— У тебя нет прав на него. — Кейбу стоило немалого труда сохранять хладнокровие. — У тебя ни на что нет прав в этом доме!

Второй волшебник закутался в плащ.

— Мое имя — Сумрак. Я — враад. Я существую — это и есть мое право! И я желаю существовать и дальше.

Кейб поднял руку; на кончиках пальцев плясали зеленые огоньки.

— Ты живешь и так очень долго, Сумрак. Он тоже имеет право на жизнь. Ты не получишь моего сына.

Сумрак хмыкнул:

— Давно ли ты был новичком, не уверенным в собственных силах? Десяти лет тебе хватило, чтобы набраться опыта, правда, Кейб? Может быть, тебе хватит силы и умения, а как насчет проворства? Ты знаешь свои границы? У меня же нет границ.

— У тебя их больше, чем ты думаешь. Ты полагаешь, что искатели все еще держат нас под колпаком? Это я позаботился, чтобы все выглядело как прежде. Я ждал тебя, Сумрак. Я искренне надеялся, что ты не появишься и мне не придется сражаться с тобой. Но я скорей сто раз убью тебя, чем отдам сына.

— И тогда мне придется возвратиться в сто первый раз. — Лицо в капюшоне поднялось, и Кейб в зеленоватом свете, исходящем от его рук, впервые увидел истинное лицо Сумрака. — Лучше отдай мне его сейчас.

Яркие лучики света потекли от Сумрака, окутывая спящего Аурима, и вновь вернулись к волшебнику в капюшоне.

— Это не твой сын.

— Да, это не мой сын. Он вместе с другими детьми укрыт в надежном месте. Даже тебе не проникнуть туда. Я знал, что ты можешь прийти, и расставил несколько ловушек. Ты нашел поддельного Аурима — меня не интересует, зачем он тебе нужен, — и почти обманулся.

Прозрачная жидкость пролилась на Сумрака из ниоткуда. Едва коснувшись его, она затвердевала, становясь тверже мрамора. Поток не стихал, превращая свою жертву в застывшую статую. Сумрак попытался вырваться, но не смог шевельнуть даже пальцем. Жидкость, как ни странно, покрывала только волшебника в капюшоне и больше ничего.

— Мне и в голову бы не пришло, что придется благодарить Азрана Бедлама за идею, — сказала Гвен, появившись из-за спины Сумрака. — Я представить не могла, что обреку кого-либо на такие мучения, — пока ты не явился за нашими детьми.

Янтарный поток стих. Когда-то сумасшедший отец Кейба замуровал леди Гвен в янтаре — и теперь она поймала Сумрака в такую же ловушку. Разрушить эту темницу мог только легендарный меч Азрана, Безымянный — и только с добровольной помощью Кейба.

— Все кончено, — сказала она мужу, — ловушка срабо…