Конь в пальто

На долю Олежки выпало больше всего переживаний, но напряжение испытывал не он один. Хан уже переговорил с банкиром по телефону и выяснил, что кредит со счета ООО «Надежда» благополучно уплыл. Теперь он метался по кабинету и пытался дозвониться в обналичивающую фирму, чтобы услышать еще одну весть – главную. Но телефон, поставленный на автодозвон, вот уже битых полчаса выдавал одни короткие гудки, что казалось все более подозрительным. Трубка сотового, которую Хан не выпускал, была скользкой от пота.

Линия была занята Итальянцем, которого тоже начало разъедать беспокойство. Конечно, ханский горе-бизнесмен мог что-то напутать в платежке, и тогда это дело поправимое. Но если это просто хитрый маневр? Включенный на громкую связь, телефон Итальянца пока что не мог ответить ничего утешительного. Отдаленные голоса менял, долетавшие из динамика, напоминали перекличку встревоженных чаек.

Омоновцы, сконцентрировавшиеся вокруг предполагаемого места событий, ждали команды, злились на простой, а пока что разминали руки и ноги, дожидаясь возвращения «девятки» с многообещающим матерком.

Миша Давыдов маялся в комнатушке, похожей на чулан, гадая, не отменен ли назначенный спринт? Ему отчего-то хотелось бежать не к собственному автомобилю, а куда-нибудь подальше.

Спокойнее прочих чувствовал себя виновник всеобщего переполоха. Он благополучно затерялся в городских джунглях, плохо представляя себе угрожающие масштабы заваренной каши.

5

На подступах к «Интербанку» Олежка с облегчением заметил красный «жигуленок», пристроившийся в сторонке, подальше от высшего автомобильного общества. Номер разобрать не удалось – обзору мешала тонировка стекол, да и расстояние до «жигуленка» оказалось больше, чем Олежка предполагал. Скорее всего на стоянке не нашлось более удачного места, и Жека был вынужден оставить машину метрах в тридцати от входа. Ничего страшного, успокаивал себя Олежка. Гораздо хуже было бы, если бы обещанного «жигуленка» вообще не оказалось подле банка.

Взгляд на часы подсказал, что счет идет уже на минуты. Не слушая вопросов и советов бывших попутчиков, Олежка стремительно вырвался из салона «девятки» и пошел ко входу в банк, машинально прихватив с собой не только папку, но и абсолютно бесполезную сумку. Побыстрее и подальше – вот и все, о чем он мог думать в этот момент. Тянучка последних минут перед отчаянным броском в неизвестность вымотала его, как новобранца перед первой атакой.

Без десяти одиннадцать… Без девяти… Побежать прямо сейчас? Нет, гонку с преследованием за рулем жигулевской развалюхи ему не выиграть, тем более если к ней подключатся гаишники. Нужно дождаться, когда грохнет взрыв, отвлекая внимание публики, и только потом действовать. Хорошо, если Жека не забыл оставить дверцу «Жигулей» открытой и в замке зажигания торчит ключ. О противном даже не хотелось думать. Да и бесполезно было думать… Оставалось только двигаться вперед. «Как шашке – в дамки, – подумал Олежка, – до конца доски». А представился отчего-то краешек обрыва.

Еще одна минута прошла. Было слишком опасно торчать у входа в банк на виду у троицы дебилов, которые, несмотря на врожденную тупость, могли заподозрить неладное. Олежка проник в банк и прошелся по вестибюлю, ловя на себе настороженный взгляд привратника. Прежде чем привратник успел открыть рот, чтобы поинтересоваться целью Олежкиного визита, тот завернул в операционный зал и остановился у информационного стенда.

«Доводим до сведения наших клиентов, что физические и юридические лица, имеющие валютные счета, обязаны в десятидневный срок…»

Вникнуть в смысл объявления не удалось, словно оно было написано на незнакомом Олежке языке. Его ноги предательски слабели с каждой минутой. Было весьма сомнительно, что на таких размякших конечностях возможно куда-то успеть, даже если предстоял рывок на короткую дистанцию. Такими непослушными ноги бывали у Олежки только в ночных кошмарах. Сейчас любой, самый жуткий кошмар представлялся ему лучше окружающей яви. Потому что очнуться было невозможно.

Громкий хлопок, донесшийся с улицы, стеганул Олежку по напряженным нервам и моментально вывел из паралича. Он ждал взрыва. Случайный отзвук какой-то выхлопной трубы подействовал на него, как действует выстрел стартового пистолета на перенервничавшего бегуна.

Он рванулся с места неожиданно для всех, в том числе, и для самого себя. Именно рванулся, сжимая в одной руке папку, а в другой – полосатую сумку, наполненную лишь конденсированным банковским воздухом. Он не соображал, что баул будет только мешать его марш-броску, как не понимал, что отдаленный хлопок оказался слишком уж тихим по сравнению со взрывом. Олежкины мозги были заняты другими мыслями: выбраться из банка, добежать до машины, открыть ее, сесть за руль, завести мотор, не перепутать скорость, не зацепить кого-нибудь в суматохе. Как много нужно было успеть!