Конан Дойл и Джек-Потрошитель

Это была не просто наглость (как полагал Артур), это была несусветная, отчаянная наглость. Кто он такой, чтобы за двенадцать рассказов потребовать сумму, на которую можно было купить дом? Редактор в тот же день прислал телеграмму: условия мистера Конан Дойла принимаются.

Автору оставалось только развести руками. А издатели потирали руки. Конан Дойл и не подозревал, каким золотым дождем они с Шерлоком Холмсом осыпают своих благодетелей. Тут им детективное чутье изменило.

Соотнесение дат развития криминалистики с датами выхода в свет рассказов о Шерлоке Холмсе любопытно тем, что демонстрирует своевременность и даже определенную обязательность появления именно такого Шерлока Холмса, именно в Англии и именно во второй половине восьмидесятых годов.

Интерес к сыщикам, связанный психологически с ростом понимания того, что полиция должна и обязана надежно охранять частное имущество, вел к росту симпатий к полиции. Если еще в середине века полицейский был парией, в полицию шли лишь отбросы общества, то по мере организации общества, системы прав и обязанностей буржуазных демократий образ полицейского перестал быть отрицательным. Правда, как в рассказах о Шерлоке Холмсе, так и, допустим, в многочисленных повестях и рассказах о Пинкертоне и его частном агентстве в США, деятельность героев зачастую противопоставляется деятельности государственной полиции. Но это скорее остаток прошлого, нежели взгляд, который будет господствовать в двадцатом веке. Уже в его первой половине именно сыщик из Скотленд-Ярда станет главным положительным героем детектива.

То есть революция в сыскном деле, в которой принимали участие не только ученые, медики, статистики, но и писатели, к рубежу века завершилась победой научного сыска, победой организации над любителем. Подчеркивая здесь усилия криминалистов, которые разрабатывали дактилоскопию, разбирались в ядах и анатомии, я не забываю о роли англоязычных писателей.

В Англии и США, где высоко ценилась индивидуальная свобода и в то же время кумиром оставалась частная собственность, писатели более, чем в других странах, обращались уже в девятнадцатом веке к проблеме сыска и поиска преступника. Если в русской литературе история Раскольникова в «Преступлении и наказании», будучи формально детективной, на самом деле решается в моральном плане, то Эдгар По интересуется именно проблемами криминалистики.

Избрав главным героем наших очерков Конан Дойла, нельзя не отдать должное его соотечественникам и американским коллегам. Например, велика роль в создании детективного жанра Уилки Коллинза с его «Лунным камнем», да и сам Диккенс не чурался детектива, скажем, в «Холодном доме».

Однако самый удивительный пример — это Марк Твен. Элемент детектива присущ большинству его повестей, начиная с «Тома Сойера» и «Гекльберри Финна». Менее известен у нас его детективный роман «Дневник сумасшедшего Никольса». Всё это не выходит за пределы реальности. Но вот что Марк Твен описал, не имея никаких источников, обосновал и сделал центром одной из новелл принципы дактилоскопии — это факт невероятный.

Именно в 1882 году, когда еще ни один человек в Соединенных Штатах не подозревал об отпечатках пальцев, в книге «Жизнь на Миссисипи» Марк Твен публикует рассказ о некоем Карле Риттере. Семью этого человека убили мародеры. И когда Риттер вернулся домой, он увидел, что один из убийц оставил кровавый отпечаток пальца. Этот отпечаток Риттер взял с собой и, притворяясь хиромантом, пошел по военным лагерям, предсказывая по руке судьбы солдатам. Истинной целью его было найти нужный отпечаток пальца, так как Риттер был убежден, что двух одинаковых отпечатков не существует в природе. «Есть одно у человека,— рассуждал Риттер,— то, что никогда не меняется от колыбели до могилы,— это линии подушечки большого пальца. Отпечаток пальца — единственная достоверная примета, его уже не замаскируешь». В конце концов, Риттер нашел и покарал убийцу.

Несмотря на то что в России детектив так и не стал ведущей фигурой в массовой литературе и даже уступал по популярности разбойникам и душегубам, о которых повествовали книжки-копейки на ярмарках, у нас также были любопытные и поучительные исключения из правил. Я уж не говорю о русском Видоке — Ваньке Каине, сыщике и преступнике в одном лице, успешно руководившем петербургской полицией в восемнадцатом веке, но вот упомянуть выдающегося мастера сыскного дела, пожалуй наиболее четко воплотившего в жизни принципы работы Шерлока Холмса за десятилетия до его появления, надо обязательно.