Читаем Конан Дойль на стороне защиты полностью

В 1927 году Слейтера вдруг освободили, а в следующем году сняли с него обвинение. Толчком к такому развитию событий послужило тайное послание, которое ему удалось передать из тюрьмы в 1925 году, — страстный призыв о помощи, адресованный Конан Дойлю.

Писатель, врач, мировая знаменитость и защитник притесняемых, сэр Артур Конан Дойль верил в невиновность Слейтера с самого начала. Еще в 1912 году он попытался употребить свои выдающиеся таланты на то, чтобы освободить Оскара; действия полиции и обвинителей он видел насквозь с холмсовской проницательностью. Однако при всем его влиянии и усилиях ему, как он позже писал, «противостоял целый круг политических законников, которые не могли разоблачить полицию, не разоблачив самих себя». В итоге приговор, вынесенный на основе улик столь шатких, что, по словам одного из комментаторов, их не хватило бы, чтобы «наказать кота за пропажу сметаны», продержался в силе почти 20 лет и остался в истории как один из самых трагических судебных фарсов своего времени.

То, что Слейтер не просидел в тюрьме до самой смерти, — по большей части заслуга Конан Дойля. Расследователь, писатель и издатель, вхожий тайным посредником в коридоры высшей власти, он стал главным защитником Слейтера и сделал больше других для его освобождения, когда многие уже считали дело безнадежным. «Дело Слейтера, — отмечал один из биографов писателя, — позволило Конан Дойлю сыграть в Англии такую же роль, какая во Франции выпала Эмилю Золя, вмешавшемуся в дело Дрейфуса»[1].

В наши дни Конан Дойль, почитаемый как автор детективов, гораздо меньше известен как общественный деятель — «рыцарь безнадежных дел», по выражению одного из английских криминологов. Он умер в 1930-м, прожив 71 год, и к этому времени на его счету было две попытки пройти в парламент (безуспешные); публичное отстаивание ряда требующих решения вопросов, включая бракоразводную реформу; раскрытие злодеяний Бельгии в Конго, а также смягчение наказания Роджеру Кейсменту — другу Конан Дойля, обвиненному в государственной измене. В поздние годы, как ни странно это может показаться в человеке столь острого ума, Конан Дойль активно высказывался в пользу существования мира духов и жизни после смерти. К нему как создателю Шерлока Холмса, едва ли не самого знаменитого персонажа западной литературы, публика часто обращалась с просьбами расследовать реальные случаи загадочных смертей, исчезновений и тому подобного, и Конан Дойль не раз успешно применял для этого свои навыки детектива-любителя.

Прежде чем присоединиться к кампании по освобождению Слейтера, он помог восстановить законность еще в одном знаменитом случае несправедливого обвинения — когда юрист Джордж Эдалджи, англичанин индийского происхождения, попал в тюрьму за убийство домашнего скота. Собственное расследование, проведенное Конан Дойлем, стало темой множества документальных книг и послужило толчком к созданию в 2005 году романа Джулиана Барнса «Артур и Джордж».

История Слейтера, несмотря на лежащее в ее основе убийство, остается менее известной — возможно, из-за того, что дело оказалось более сложным, чем другие случаи, которыми занимался Конан Дойль. Помимо прочего здесь не было кристально чистого обвиняемого с безупречными моральными качествами, как в случае с Эдалджи. Джордж Эдалджи — человек образованный, с безупречной репутацией, Оскар Слейтер мало того что иностранец, еще и общительный пройдоха, завсегдатай варьете и игорных домов, а также, по слухам (так и не подтвержденным), сутенер. Даже сам Конан Дойль считал Слейтера личностью недостойной: «не человек, а презренное перекати-поле» — в этих скупых словах писателя отчетливо отражаются бессознательные культурные предубеждения той эпохи. Вдобавок Конан Дойль, создатель Холмса, обладавшего крайне рациональным умом, в последние десятилетия жизни стал предметом насмешек из-за тяги к спиритизму, и в итоге пресса и общественность встречали любое его новое дело, включая дело Слейтера, если не с презрением, то как минимум со скептицизмом.

И все же оно стало последним деянием Конан Дойля как расследователя реальных преступлений, причем деянием героическим. История долгой борьбы за освобождение Слейтера ярко демонстрирует уникальные свойства личности Конан Дойля как выдающегося человека своего времени: готовность вступить в схватку, чувство чести, которая превыше личных антипатий, и талант к рациональному расследованию, превосходящий способности полиции. В наше время многие несправедливые приговоры опровергаются экспертизами на основе анализа ДНК, но Конан Дойль сумел освободить Слейтера почти единственно благодаря наблюдательности и четкой логике — именно тому, что принесло всемирную славу герою его рассказов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее