Конан Дойл

Доктор Белл состоял личным врачом королевы Виктории (когда она бывала в Шотландии) и почетным врачом Эдуарда VII, издал ряд медицинских учебников, более 20 лет редактировал «Эдинбургский медицинский журнал». Писал стихи, был неплохим спортсменом, увлекался орнитологией. Внешне он был таким, каким Дойл написал Холмса: длинные тонкие пальцы, орлиный нос и все прочее. Что касается характера Белла – тут источники расходятся во мнениях: можно прочесть, что он был одним из немногих служителей «равнодушной машины», которые относились к студентам по-человечески, а можно и обратное – что он был холоден и строг. Артур Дойл, во всяком случае, чем-то ему приглянулся – наверное, слушал с особенным любопытством, – и Белл выделил его из толпы, назначив своим секретарем (по-видимому, на общественных началах, так как о вознаграждении нигде не упоминается): Артур вел в клинике эдинбургской Королевской больницы, где практиковал Белл и куда приводили студентов-медиков смотреть и учиться, картотеку амбулаторных больных, записывал истории болезней, а главное – присутствовал при «сеансах дедукции» значительно чаще, чем какой-либо другой студент. Все это не только пригодилось ему в литературе (чего он тогда и предположить не мог), но и дало кой-какой навык работы помощником врача – а вот это понадобится уже скоро.

Артуру, как мы помним, были очень нужны деньги – не столько для помощи семье, сколько затем, чтобы содержать себя самого и не быть никому обузой; поэтому он толком прослушал лишь первый курс, а уже на втором начал давать объявления в газеты: он намеревался проходить курс обучения за полгода, а остальное время работать ассистентом у практикующего врача. На том же втором курсе он решил попробовать свои силы в литературе. Написал рассказ «Замок с привидениями в Горсторпе» («The Haunted Grange of Goresthorpe», не путать с более поздним юмористическим рассказом «Тайна замка Горсорп-Грэйндж») и отослал его в эдинбургский литературный журнал «Блэквуд». Ужасную тайну усадьбы Горсторп пыталась разгадать пара молодых героев – один из них был умен и проницателен, другой, попроще, восхищался своим другом. Рассказ отвергли. Текст долгое время считался пропавшим бесследно; в 1942-м его отыскали в библиотеке Эдинбурга, но опубликовали лишь недавно (автору это вряд ли бы понравилось: к своим юношеским пробам пера он относился с брезгливостью)[14].

Отказ сильно обескуражил Артура. Он решил больше не писать и сосредоточиться на поисках работы. В Эдинбурге врача, который нуждался бы в ассистенте-второкурснике, не нашлось; первым нанимателем «доктора» Дойла, к которому тот поступил в помощники в начале лета 1878-го, был доктор Ричардсон из Шеффилда, который обслуживал пациентов из беднейших слоев общества. Обязанности Артура заключались в приготовлении лекарств: работа тонкая, и неопытный ассистент с нею справлялся неважно, да и больные не доверяли юнцу; спустя всего три недели доктор Ричардсон и студент Дойл расстались к взаимному облегчению. Не заплатили Артуру ни гроша – только на дорогу потратился. Тогда он решил, что приработок легче будет найти в большом городе, и, списавшись с родней, приехал в Лондон, где возобновил рассылку объявлений.

Жил он на сей раз не у дяди Ричарда, а у дяди Генри на Клифтон-гарден, но виделся, как и в прошлый приезд, со всеми остальными дядьями и тетками. Однако теперь уже он не мог найти общего языка не только с тетей Аннет. Одна из причин конфликта между лондонскими Дойлами и Артуром заключалась в разном отношении к религии: они были «упертые» католики, он к деятельности церкви уже относился весьма критически.

Что представляло собой мировоззрение Дойла-студента? В мемуарах он назвал ученых, которые в те годы были для него духовными авторитетами: уже упоминавшийся Дарвин, чей вклад в науку, мы надеемся, пока еще не нуждается в комментариях, Томас Гексли – биолог, один из главных пропагандистов учения Дарвина, – натуралист и путешественник Альфред Уоллес, опубликовавший «Вклад в теорию естественного отбора», физик Джон Тиндал, а также известные нашей дореволюционной интеллигенции не хуже Дарвина, а ныне основательно забытые социолог Герберт Спенсер и экономист Джон Милль – основатели позитивизма. (Под конец жизни Конан Дойл от них довольно бесцеремонно отречется: «Сейчас я знаю, что их негативный подход был даже более ошибочен и гораздо более опасен, чем установленная точка зрения, на которую они нападали с такой сокрушительной критикой».) Все они стояли на позициях эволюционизма – как по отношению к человеку, так и к обществу в целом, – и твердо верили в то, что технический прогресс постепенно приведет к прогрессу во всех областях жизни. Большинство из них называли себя агностиками; агностиком решил побыть и студент Дойл.