Конан и дар Митры

- Не значит ли это, что ему пора в путь? Что семени надо подыскать подходящую почву? - Киммериец постучал носком сапога по толстому центральному стеблю. - Я думаю, этот цветок - не первый, который падает с ветви в пропасть... Может, он и нас прихватит с собой?

- Но выдержит ли он такую тяжесть? - с сомнением произнесла Рина.

- Смотри, как велик этот шар! - Конан, внезапно преисполнившись надежды, протиснулся меж стеблей и встал рядом с девушкой. - Видишь, теперь цветок идет вниз... да, идет вниз, но совсем медленно... Не эти ли крылья, - он звонко шлепнул ладонью по огромному лепестку, - посылает нам Митра? Шар опустится на самое дно, и мы вместе с ним... Клянусь Кромом! Как это не пришло мне в голову раньше? Лететь куда лучше, чем лезть по отвесной скале, по веревке или лестнице! И гораздо быстрее, а мне стоит поторопиться!

- Отличная мысль, - согласилась Рина, - но не повредим ли мы ему? Ведь он - живой!

Конан ухмыльнулся.

- Живая скала, живой цветок... Ну, раз он живой, спроси у него!

- Спрошу, - глаза Рины вдруг стали серьезными. - Спрошу... Сейчас...

Ее лицо напряглось, потом на губах заиграла улыбка, и пальцы нежно погладили упругую плоть лепестка; казалось, она и в самом деле ласкает живое существо - любимую кошку или собаку. Конан снова усмехнулся.

- Ну, я вижу, твой цветок не возражает! - и, выхватив меч, он сильным ударом перерубил центральный стебель.

Огромный карминовый шар вверху покачнулся, затем поток воздуха подхватил его, увлек за собой, протащив наискось по ветви; в следующее мгновение Конан и Рина повисли над бездной. С замирающим сердцем киммериец ждал, что произойдет - рухнут ли они в пропасть или вознесутся к небесам. Но древесный цветок опускался - опускался медленно, неторопливо и плавно, скользил вниз в серебристом сиянии, парил, словно один из тех волшебных летающих ковров, о коих складывали сказки в Туране.

Пьянящее чувство полета охватило Конана. Он выпрямился во весь рост, стиснул в обеих руках толстые стебли - надежные, как корабельные канаты и заревел, зарычал во всю силу могучей глотки.

- Кром! Владыка Курганов! Мы летим! Летим! А-хой!

Обхватив рукой его колени, Рина свесила ноги вниз, просунув их меж стеблями; Конан ощущал ее горячее взволнованное дыхание. Черты девушки разгладились, тревога растаяла в серых глазах - видно, это плавное скольжение в теплом воздухе доставляло и ей огромное удовольствие. Гигантская ветвь нависла над ними, потом медленно ушла вверх; промелькнул край обрыва, округлый, странно сглаженный, и красная сфера цветка начала опускаться в пропасть. Легкий ветерок относил ее к белокаменной стене, пока до гладкой сияющей поверхности не осталось с полсотни локтей.

- Наверно, мы можем снять мешки, - сказала девушка.

- Да, пожалуй.

Конан вытащил веревку, затем помог Рине освободиться от тюка и привязал их поклажу к стеблям - пониже, так, чтобы на мешках можно было сидеть. Копье и свои мечи он тоже обкрутил веревкой, закрепив рядом с грузом, но арбалет не снял, инстинктивно чувствуя, что в воздухе стрела лучшая защита. Теперь они с Риной расположились спина к спине, придерживаясь за верхнюю часть стеблей; Конан сел лицом к белым утесам, девушка наблюдала за противоположной стороной пропасти, тонувшей в вязкой и непроницаемой тьме. Красные лепестки трепетали и изгибались над ними, словно большой зонт с вырезным фестончатым краем.

- Что ты видишь? - спросила Рина.

- Скалу, - ответил Конан, - огромную белую скалу. Она гладкая, словно полированные стены стигийских пирамид, и светится, как драгоценный камень. Тут нет никаких расселин, - добавил он мгновением позже, - и я думаю, что мы не сумели бы спуститься по ней. Кром! Тут просто некуда поставить ногу...

- С моей стороны только темнота... темнота и мрак... Мне кажется, это серебристое сияние от скалы тянется на четыре или пять сотен шагов, потом тонет в сумерках, а за ними - тьма... И я чувствую, Конан, что в ней копошатся какие-то твари.

Полуобернувшись, киммериец ободряюще похлопал девушку по плечу.

- Вряд ли порождения мрака рискнут выбраться на свет, - заметил он. Ну, а если так случится, угостим их стрелой или одним из твоих дисков.

Край провала, оставшийся вверху, был уже не виден - его заслоняли огромные лепестки. Над ними нависла карминовая сфера цветка, отсекая пурпурный лес, небо и тучи; теперь они видели только серебристый свет с одной стороны и тьму с другой. Казалось, белое и черное смыкаются где-то в вышине, не то сражаясь, не то лаская друг друга; кроме этих красок в мире не существовало больше ничего. Снизу, со дна пропасти, доносились шорохи и отдаленное громыханье.

- Как ты думаешь, насколько мы спустились? - произнес Конан.

- Ненамного, - голос Рины был напряженным и чуть хриплым. - Может быть, на тысячу или полторы локтей.