Конан и дар Митры

- Но, хозяин... милостивый господин мой... я делал точно то, что ты повелел...

- А! - Конан с досадой махнул мечом. - Недоумок и есть недоумок! Видать, мозги у тебя совсем отсырели в твоем горшке!

- Может и так, но их еще хватит, чтобы предостеречь тебя, мой юный господин. Что ты хочешь делать?

- Как - что? - Конан насупил брови. - Сейчас спущусь в этот крысятник, вспорю живот рыжему, а остальных...

- Не делай этого, заклинаю тебя милостью Митры! Не делай, хозяин! Шеймис в волнении привстал на тоненьких ножках. - Их десять человек, да еще солдаты... Или тебе открутят голову, или переломают ребра, или засадят в темницу! Подумай сам! Все надо свершить иначе!

Конан, постепенно остывая, огляделся. Задний двор трехэтажного здания, в подвале коего располагалась харчевня, был погружен в полумрак. Тут валялись какие-то корзины и драные мешки, в одном углу высилось что-то смутное, неопределенных очертаний - похоже, что воз, - а напротив лестницы стояло большое деревянное корыто, из которого поили лошадей. Об это корыто он и стукнулся головой... Киммериец вложил меч в ножны, ощупал здоровенную шишку на темени и со вздохом сказал:

- Похоже, ты прав, приятель. Но эти ублюдки забрали все мои деньги! Этого я им не спущу!

- И не надо, только сделай все по-умному, хозяин. Я не очень-то разбираюсь в людских делах, но опыт долгой жизни кое-чему, знаешь ли, учит...

- Ты в этом уверен? - Конан вновь ощупал свою шишку. - Ты даже не догадался напустить на этих подонков понос, как на того пирата!

- Все случилось слишком быстро, и я не успел собраться с силами, пояснил Шеймис. - Теперь же у нас есть время подумать и подготовиться.

- Ну, и что ты предлагаешь?

- Хмм... Мне кажется, самое лучшее - проследить за их вожаком. Пойдет же он когда-нибудь домой! И если по пути найдется темное местечко...

Несколько мгновений Конан размышлял, опустив голову и уставившись в землю; потом по губам его скользнула улыбка.

- Темное местечко! - повторил он. - Это хорошо! Думаю, что такое найдется, и не одно!

Рыжий Глах возвращался домой в прекрасном настроении. Вечер в харчевне под бронзовой рыбой выдался отменный; не каждый раз удается заработать пару золотых динариев! Всего у бродяги с севера было четыре монеты; половина причиталась ему, половина - компаньонам, причем львиную долю забирали Кривой Нос, Шрам и Выбитый Зуб. Они считались подмастерьями при мастере; прочим же, подголоскам и ученикам, приходилось довольствоваться серебром или же просто дармовой выпивкой. Каждый вечер Глах выдавал своей команде монеты по счету, чтобы у каждого было что поставить на кон; потом собирал, выделяя долю выигрыша. Простаками-клиентами чаще всего оказывались приезжие - купцы, мореходы и прочие странники; свои, шандаратские, знали о Глаховом промысле и не сели бы с ним за стол даже по прямому повелению Митры. Случалось ему обирать и крестьян, привозивших в город овощи на продажу и желавших рискнуть выручкой. Правда, с этих доход был невелик; за тележку репы или свеклы на базаре можно было выторговать три-четыре серебряные монеты.

Нет, этот молокосос-киммериец подвернулся на редкость удачно! Глах положил на него глаз еще прошлым вечером, едва только парень вошел в харчевню. Приятель у него видно богатый человек... дал щенку денег и заплатил за постой... такого бы обобрать... Но тут рыжий Глах вспомнил лицо спутника киммерийца и невольно поежился. Нет, связываться с ним явно не стоило! Опытный человек, бывалый, и мечи носит не для того, чтобы пугать народ! Из тех людей, что, обнажив клинок, тут же пускают кровь... не бахвал-мальчишка, которого придавили столом, как таракана, а затем вышвырнули прочь! Лихо вышвырнули! Так, что он и нос побоялся сунуть обратно!

Глах негромко рассмеялся, пробираясь по темному переулку, выходившему к небольшому пустырю. Тяжелая сумка с сотней золотых и с серебром - его капитал, блестящая наживка, на которую ловились простаки, - успокоительно хлопала по правому бедру, слева болтался кинжал длиной в локоть. Он неплохо владел этим оружием, что на близком расстоянии, что на дальнем попадал в яблоко с двадцати шагов. По этой ли причине, либо потому, что Шандарат был городом благопристойным и спокойным, желающих всерьез покуситься на Глахову сумку не находилось. Он был человеком с положением, мастером гильдии игроков, заключившей вечный мир с нищенским и воровским сословиями, и никакие неприятности ему не грозили - до тех пор, пока он платил установленный мудрейшим Неджесом налог в казну.

В харчевне под бронзовой рыбой он хорошо выпил и закусил, отмечая сегодняшнюю удачу, и потому намеревался, по прибытии в свой уютный домик у западной городской стены, тут же завалиться в постель. Разумеется, не один: у него имелось пяток рабынь на выбор, в том числе и самое последнее приобретение, молодая иранистанка, смуглая, страстная и сочная, как зрелый персик. Шагая по заросшему деревьями пустырю, Глах чуть ли не воочию слышал ее стоны, ощущал горячие губы на своей щеке, острые ноготки на шее...