КОНАН И ДРУГИЕ БЕССМЕРТНЫЕ. ТОМ II

Кулл наклонился, и в этот миг уголком глаза уловил какое-то движение и блеск стали. Словно лук с лопнувшей тетивой, он мгновенно распрямился, нанеся удар мечом снизу вверх. Воин напоролся на меч, уронив собственное оружие на пол. Даже в это мгновение Кулл мрачно отметил, что предатель встретил свою смерть от того самого скользящего, направленного снизу вверх удара, который так любили наносить бойцы его народа. Но тут же, лишь только тело Брула соскользнуло с меча и недвижимо распростерлось на полу, лицо убитого стало расплываться и бледнеть, и не успел Кулл перевести дух, как человеческие черты исчезли, ощерились челюсти гигантской змеи. Холодные глаза остекленели, устрашающие даже в смерти.

— Так значит, он был жрецом Змея все это время! — ахнул царь. — Валка! Что за чудовищный замысел, чтобы отвести мне глаза! А Ка-ну, человек ли он? С настоящим ли Ка-ну говорил я в садах? Валка всемогущий!

В уме его родилась жуткая мысль: что если все люди Валузии — змеи?

Он стоял в нерешимости, бездумно удивляясь тому, что на руке твари, выдававшей себя за Брула, уже не было драконьего браслета. Звук открывающейся панели заставил его стремительно обернуться.

Из потайного хода вышел Брул.

— Стой! — На руке, протянутой навстречу метнувшемуся мечу царя, поблёскивал свернувшийся кольцами дракон. — Валка!

Пикт застыл на месте. Затем мрачная улыбка искривила его губы.

— Клянусь богами морей! Ну и хитры же эти демоны! Эта тварь, верно, таилась в коридорах и, увидев, как я тащу тело его дружка, прикинулась мною. Теперь мне придется уносить и этого.

— Постой! — В голосе Кулла таилась смертельная угроза. — Я уже видел, как двое людей обернулись змеями у меня на глазах. Откуда я знаю, что ты— настоящий человек?

Брул улыбнулся.

— По двум причинам, царь Кулл. Ни один человекозмей не может надеть это. — Он показал драконий браслет. — И никто из них не может произнести этих слов: Ка нама та лайерама!

— Ка нама каа лайерама, — повторил Кулл машинально. — Где, во имя Валки, мог я -слышать это? Нигде, пожалуй. И все же... И все же...

— Да, ты помнишь, Кулл, — отозвался Брул. — Из глубины памяти всплывают эти слова, хоть ты и не слышал их ни разу в жизни. В давно минувшие века они так страшно запечатлелись в душах людей, что никогда не забудутся, Они будут всегда отзываться в твоей памяти, даже если тебе суждено перевоплощаться еще не одну тысячу лет. Ибо эти слова дошли до нас из мрачных и кровавых эпох, когда бессчетные столетия назад они были паролем для тех людей, что сражались с жуткими тварями древнего мира. Ибо никто, кроме настоящего человека, не может произнести их Потому что челюсти, язык и гортань у человека устроены иначе, чем у любой другой твари. Забыто значение этих слов, но не сами слова.

— Правда, — сказал Кулл. — Я вспоминаю легенды... Валка!

Его голос прервался, задрожав, ибо внезапно, словно какая-то таинственная дверь распахнулась настежь, туманные безмерные пространства открылись его сознанию, и на мгновение ему показалось, что он видит давно минувшее, видит сквозь туманную и призрачную дымку времени образы оживающего минувшего. Люди сражались с чудовищными тварями, очищая мир от древних ужасов. В сером колеблющемся тумане копошились странные, кошмарные существа, порождения безумия и страха. И человек, эта игрушка богов, слепой, невежественный, встающий Из праха и в прах обращающийся, шел долгой кровавой тропой своей судьбы, сам не зная почему, звероподобный, словно большой жестокий ребенок, и все же чувствующий по временам в себе искру божественного огня... Кулл, вздрогнув, вытер рукой выступивший на лбу пот. Такие внезапные Приступы, напоминайшие падения в бездны памяти, уже случавшиеся с ним, всегда тревожили его.