Конан и Посланник мрака

«Всякая древняя нечисть» — увесистый камешек в сторону рабирийских гулей, вполне заслуживающих подобного наименования. Этот народ известен с самых ранних времен существования мира, он напрямую связан с забытой и донельзя запутанной историей Роты-Всадника, они кровопийцы, отягощенные всеми признаками сказочного вампира — клыками, когтями, склонностью к ночному образу жизни (Ринга утверждала, мол, «гули просто любят смотреть на сумеречные небеса» и «для них нет ничего милее, чем песнь звезд в ночи»).

При всем моем уважении к госпоже Ринге я отлично могу представить, как ее светлость герцогиня Эрде сидит на балконе и кем-нибудь закусывает. Внимая песне звезд. Знаем-знаем. Видел самолично, в Рамсбекке.

Хотя, признаться честно, не познакомься я во время событий Полуночной Грозы с госпожой Рингой, относился бы к рабирийскому племени с гораздо большей опаской, чем сейчас. Ныне же, перед наступающей ночью полнолуния, я спокойно еду рядом с представителем этого древнего народа — Рейе, оказывается, тоже приглашен Аластором на странную званую вечеринку.

Компания подобралась умопомрачительная. Королевский библиотекарь Аквилонии. Воплощенный в человеческое тело бог (я Бела-Аластора имею в виду). Гуль из Рабиров. Тотлант на назначенную у подножия холма встречу почему-то не явился, но Аластор самоуверенно заявляет, будто стигиец обязательно к нам присоединится. Не сейчас, так попозже. Слишком уж интересный визит нам предстоит.

Четвертым попутчиком является Эллар. Я еще в Бельверусе посчитал, что от этого малоприятного человека, к тому же в совершенстве владеющего древней магией, следует держаться подальше. Нет, он не горд, не заносчив, я не чувствую в нем особой опасности, которая, например, волнами исходила от хорошо знакомого мне Тот-Амона. С Элларом просто неприятно находиться рядом. Мне кажется, это чувство происходит от того, что я столкнулся с непонятной тайной, знаний для разгадки которой у меня не хватает.

Кто он, откуда, почему владеет секретами давно забытых эпох? Что, наконец, произошло с его лицом? Ожог? Никакой ожог не мог бы столь четко рассечь лицо напополам — часть живая, часть мертвая. Порой мне начинает казаться, будто Эллар свалился на наши головы откуда-то из чужого Хайбории мира, почти как Тицо, повелитель Небесной Горы. Однако подтверждений столь невероятному предположению у меня нет. Возможно, они имеются у Аластора, но замориец упорно темнит. Утверждает, что знаком с Элларом почти тридцать лет, однако ловко уклоняется от дальнейших разговоров об этом типе и относится к рабирийцу со сдержанной настороженностью. Если уж сам Бел насторожен, то мне придется быть внимательным вдвойне!

Вдобавок Аластор никак не желает открыть мне цель путешествия. Мы объехали высокий холм замка Демсварт с полуденной стороны, вышли на обочину широкого тракта, ведущего вдоль Нумалии на Восход (или на Закат? Смотря с какой стороны смотреть) и направились к отмеченному межевым камнем перекрестку — там начиналось ответвление дороги на деревню Алгиз.

— Сам все увидишь,— твердил Аластор на мои настойчивые вопросы.— Увидимся с интересными людьми. Побеседуем. Считай, это предварительными переговорами перед завтрашней встречей Ольтена и Тараска.

— Чабела знает? — спросил я.

— Чабела знает все,— хмыкнул Аластор.— Зато если у тебя хватит выдержки побыть безмолвным летописцем-наблюдателем, возможно, ты узнаешь вещи, о которых Чабела не догадывается. Невероятно, как это зингарка умудрилась командовать всеми королями Заката?! Такое чувство, будто Чабела задумала добиться титула императрицы всех стран мира, начиная от Пограничья и заканчивая такой мелочью, как Хорайя или Хауран. И заметь, Чабелу слушаются все! Конан, Эрхард, даже своенравная Тарамис.

— Когда женщина решает вмешаться в политику, — подал голос, доселе молчавший Эллар, – тем более, будучи единовластной правительницей великого государства, она способна многого добиться. Вот, помню…

Эллар явно хотел что-то рассказать, но внезапно осекся. Будто сам себе рот заткнул. Интересно, о чем он может помнить?

— Вижу! — коротко выдохнул Аластор.— Они все-таки приехали! И еще один всадник приближается со стороны деревни.

— Не один, двое,— поправил Рейе, который, как и все гули, отлично видел в темноте.— Даже отсюда могу различить Тотланта и с ним… Какой-то парень с дворянскими гербами на одежде.

Все съехались к перекрестку. Я некоторым удивлением увидел, что мрачного, как туча, Тотланта, зачем-то наведывавшегося в деревню, сопровождает не менее мрачный граф Монброн. Подле межевого столба перетаптывались две лошадки. Всадники — гербовый дворянин и, видимо, оруженосец, поднявший над головой сыпавший искрами на ветру факел.

— Эдмар, граф Крейн, к вашим услугам,— проговорил добротно, но весьма неброско одетый молодой человек. — Легат войска принца Ольтена. Прошу досточтимых месьоров представиться.

— Тотлант, сын Менхотепа из Луксура,— первым назвался стигиец.— Это я назначал встречу.