Конан и Пришелец из другого Мира

— Куда это?!

— Ну — так!.. Работать.

— А… э-э… Никак нельзя подождать с этим до утра? А то я надеялась… — недвусмысленный горящий взор сказали варвару и без слов, на что именно его пылкая напарница надеялась.

— Можно. Это я просто так выразился — немного неправильно. Работа, собственно, началась уже давно. Кое-что уже сделано, а кое-что ещё будет делаться. Без нашего, так сказать, участия. Без надлежащей подготовки ни один наёмник в дело не вступит. Чего бы там ты ни слышала о нашем брате, безоглядное махание мечами и саблями — завершающий этап. Этой самой, тщательной, и кропотливой, подготовки…

— Если честно, не представляю, что за «подготовка» может быть в таком деле. Ты говоришь загадками. Объясни!

— Пока не буду. Нет, не потому, что не хочу — а потому, что ты кое-чего не учитываешь, — Конан показал глазами на стены, потолок, и дверь, которую уже закрыл снова на щеколду, — В частности — некие особые обстоятельства данного места.

— А, вон ты о чём… — Резеда не успела сказать, что хотела, так как Конан осторожно положил ей руку на ротик, и приложил палец к уже своим губам. После чего вдруг выпустил женщину из объятий, и метнулся к столу, стоявшему в центре небольшой комнаты.

Стол тут же оказался в одном из углов комнаты, Конан — на нём. После чего киммериец толкнул потолок в месте, которое, как казалось Резеде, ничем не выделялось среди прочих. Огромный, почти три на три фута, кусок потолка, вместе с побелкой и всем тем, чему полагалось быть под ней, свободно откинулся туда, где полагалось быть чердаку!

Чердак там и правда имелся. И по нему сейчас, прямо над головой Резеды, протопали чьи-то быстрые и мелкие шаги. Варвар благодаря своему росту в это время как раз оказался почти до пояса внутри тёмного пространства. Правда, он даже меча не вынул, очевидно полностью удовлетворённый открывшейся картиной. Не стал он заморачиваться и преследованием сбежавшего. Только удовлетворённо крякнул, и проворчал, спрыгнув на пол, и ухмыляясь, словно чего-то именно такого и ждал:

— Хозяйский.

— Кто — хозяйский?!

— Сынок. Похоже, средний — Лейссан. Я их тут уже всех разглядел, днём.

— Ах, вот почему ты так долго отирался в кухне, и конюшне, и сараях!

— Во-первых, не отирался, а знакомился. Люблю, чтоб я всё знал про все возможные пути — как нашего отступления, так и нападения на нас. Врагов. А во-вторых, всегда интересно, какими приправами пользуются местные повара и их жёны.

— Да-а?! Так ты ещё и кулинар?! Хм-м… И какими же?

— Зра. Кинза. Корица. Мята. Шафран. Душица. А всего пара дюжин знакомых мне, и даже три незнакомых. Но вот что интересно…

— Да? — Резеда напряглась, так как по нарочито небрежному тону Конана поняла, что что-то он сейчас скажет. Важное.

— Приправы развешаны по всей кухне. В виде сушёных букетов, или веников. На потолочных балках. А та, что меня интересовала больше всего, уже оказалась в нашем котле. Помнишь, я заказывал нам на ужин тушёную баранину с диким чесноком и специями? — Резеда кивнула. Брови её теперь почти сошлись на переносице от нехороших предчувствий, Конан же наоборот: словно испытывал её терпение нарочито неторопливым и ироничным рассказом, — Баранина была бы отличная. Мы бы все пальчики облизали. Но вот потом…

Уснули бы, как убитые. Впрочем, нет — это-то предстояло попозже. Уже когда бы нас прикончили. И мы бы заснули уже беспробудным сном.

— Конан! Ты меня пугаешь! Говори уже!

Киммериец подмигнул, и нагнулся к самому уху своей собеседницы:

— К счастью, я хорошо знаю эту уловку. В тушёное мясо, или плов, или бешбармак, добавляется буквально щепотка сушёного и толчёного сока головок фиолетового мака. Так называемый кукнар. На вкус и запах кушанье почти не отличается от обычного. Но!

Вот именно — но! Поев такой пищи человек, или даже целый отряд могучих воинов, испытывает непреодолимую сонливость. С которой действительно невозможно бороться. И человек проваливается в глубокий сон, больше похожий на обморок. И тогда можно спокойно вязать уснувших, чтоб они стали уж абсолютно беспомощны — как куры на базаре! Ну а потом — допрашивать, или…

Вот именно — или!

— А почему ты…

— Потому, что просто учуял. Я же — варвар. И нюх у меня — куда там ищейкам!

— И ты думаешь…

— Я думаю, что прежде всего нам нужно свалить отсюда к чертям собачьим, и уж только тогда спокойно разговаривать. Не говоря уж о — переночевать!

Ночевать нам теперь уж точно не светит.

Настало время для действий!

Внизу, в общем обеденном зале, было шумно, людно и пахло дымом кальянов, дешёвым вином, калённым маслом, и вкусной едой, которой, как поняла Резеда, насладиться им теперь тоже «не светит».