Конан и Пришелец из другого Мира

— Чтоб мне лопнуть! Отличная шутка! А ты молодец, Велемир, — смотрю, чувства юмора не потерял! — после чего хлопнул друга огромной лапой по не менее огромному плечу и опрокинул в глотку ёмкость с веселящей жидкостью.

Велемир, который и сам ржал так, что с прокопченных балок потолка старинного, насквозь провонявшего по́том, горелым маслом и кислым вином трактира стали отваливаться хлопья прокопчённой насквозь паутины, последовал примеру варвара: осушил свою кружку до дна. Довольно крякнул — похоже, вполне оценил выбор вина.

Тотчас, словно по мановению волшебной палочки, кружки оказались наполненными вновь: правда, на этот раз не лично Юркиссом, а одним из его многочисленных отпрысков, которых он не стеснялся использовать в качестве прислуги и обслуги до глубокой ночи, и многих из которых Конан уже знал по имени:

— Молодец, Браско! Смотрю, ты малый ловкий и схватываешь на лету! Сбегай-ка, посмотри: не готово ли ещё наше мясо!

Как только спина восьмилетнего пацана скрылась за косяком кухни, Конан взглянул на Велемира. Но теперь в его глазах не было и тени веселья:

— Заинтриговал ты меня, Велемир-коринфиец. Но тут так шумно — боюсь, я прослушал и упустил кое-какие важные детали. Не обидишься, если я попрошу тебя ещё раз рассказать мне про кое-какие моменты из твоего удивительного приключения? — Тут Конан поднялся на ноги и громко, так, как когда-то раздавал на палубе команды в бурю, сказал:

— Доброго вам вечера, да хранит Мирта Пресветлый всех присутствующих! Уважаемые гости нашего дорогого Юркисса! Прошу вашего драгоценного внимания! Я встретил старого друга. И мы хотели бы поговорить по душам. Могу я попросить вас говорить чуть тише?!

Мгновенно наступившая тишина сказала Велемиру, что за те полтора месяца, что его друг-варвар здесь, уважать его научились все — до последней дворовой собаки! Так что то, что многонациональная и разномастная толпа примерно из пятидесяти постояльцев и пары десятков их гостей и знакомых, заполнявшая сейчас огромный общий зал первого этажа трактира, притихла, и никто и не подумал возразить или повысить голос, нисколько Велемира не удивило: на то Конан и капитан корсаров, пусть и бывший, чтоб ему подчинялись быстро. И беспрекословно!

— Благодарю, друзья! За ваше здоровье! — Конан поднял кружку, обведя ей и глазами зал, выпил до дна. Ответом на его тост были вполголоса сказанные слова вроде: «И ты будь здоров, Конан-киммериец!», «И тебе того же, Конан!», «Да хранит и вас с другом Мирта Пресветлый!»

Конан сел. Гул, разумеется, возобновился, но теперь это был вот именно — просто гул, не мешавший мирному течению их беседы, а не жуткий рёв и гвалт, что стояли здесь только что. Велемиру бросилась в глаза обеспокоенная и красная от жара печей и плиты физиономия хозяина трактира, высунутая из кухни: его явно насторожила наступившая после оглушительной разноголосой какофонии тишина. Но быстро поняв, в чём дело, физиономия так же быстро скрылась назад. Прочесть, что на ней проступило видимое облегчение, труда не составило.

Велемир, осушив свою кружку, непринуждённо рассмеялся:

— Клянусь красотой Ишшагетт, умеешь ты вызывать к себе уважение, Конан!

— Делаю, что могу. Правда, должен признаться, здесь это не трудно: ведь тут сейчас только торговцы скотом, несколько караванщиков, да простые ремесленники и землепашцы… Не сезон для купцов с солидной, вооружённой и тоже любящей почесать кулаки свитой. И ни единого — ну, кроме нас с тобой! — наёмника! А то бы дело точно кончилось доброй дракой! — Конан мечтательно подвёл глаза к потолку.

— Ну, что касается доброй драки, то вот чего нам всегда хватало на «Вестреле», так это — как раз этого дела! И если б ты… Ты-то почему ушёл от ребят и с корабля?! Ведь отлично же всё было?!

— Ушёл потому, что ушёл. Понял, что пресытился я морем. Но не в этом дело, Велемир. — Конан поспешил перевести разговор от неприятной ему темы. — Расскажи лучше, как ты в эту чёртову Порбессию-то попал?

— Как попал, как попал… Будто ты не знаешь, Конан, как наш брат наёмник попадает туда или сюда?! — Конан понимающе кивнул, на что вполне удовлетворённый Велемир всё же нашёл нужным пояснить: — Остался без гроша в кармане, вот и попал. Его идиотское Высочество, Бетани-бек, вазир его Величества Мехмет-оглы Шестого, издал указ. О том, что даже амнистирует тех, кто содержится в тюрьмах султаната, если кто из них согласится вступить в отряд, как он его назвал, «освободителей»! И посулил деньжат — ого-го!..

— Хм-м… — Конан, поняв по расстроенному виду напарника, брови которого сошлись на переносице, что тому не помешало бы усилить желание к рассказу традиционным методом, сделал знак рукой. Не прошло и двух секунд, как ещё один шустрый сынуля Юркисса, на этот раз — одиннадцатилетний Халед, уже наполнял их кружки. Велемир сделал добрый глоток, но продолжить почему-то не торопился, устремив взор куда-то в тёмный угол трактира, очевидно, что-то особо страшное и неприятное вспомнив. Конан даже увидал, как напряглись, заходили под кожей желваки на скулах друга. Варвар спросил: