Конан и призраки прошлого

— Сейчас принесу! — словно угадала его мысли Мгарс. Она выскользнула из-под тонкого, но теплого покрывала, легко провела кончиками пальцев по щеке Конана и исчезла в черноте комнаты, куда не попадал отсвет свечи.

Осмотрев свои раны король с удовлетворением отметил, что они, хотя и саднили еще, но запеклись; ему вовсе не хотелось возвращаться в Тарантию с такими отметинами. Интересно, сколько времени минуло с тех пор, как меир Кемидо перенес его в прошлое? Действительно ли Пелиас только и успел, что осушить три-четыре кубка? Вряд ли… Старый козел Кемидо явно не рассчитывал на столь длительное пребывание Конана в Хауране… Кром! Король замер на миг. Неужели меир потерялся умышленно? С чего вдруг Пелиас решил привести его во дворец? Ему так дорога жизнь Конана? Или все же… Нет, о таком лучше не думать. В конце концов Пелиас не раз показывал себя с хорошей стороны…

— Мой господин, позволь предложить тебе отведать немного этого горького вина и чуть-чуть несоленого жесткого мяса?

— Давай, — ухмыльнулся Конан.

Он сразу вспомнил смешную привычку Мгарс угощать гостя самыми изысканными кушаньями, но при том всячески умалять их достоинства. Что ж, таков был обряд в Зембабве, на ее родине. Как рассказывала девушка, если вкусную еду не поругать, она действительно станет тошнотворной — киммериец не спорил. Он повидал немало стран, был знаком с разными, порой поразительно нелепыми обычаями, и ему по опыту было известно: принимай чужое так, будто это твое собственное, и тогда избежишь множества неприятностей, а может, и сохранишь себе жизнь. Он всегда неукоснительно следовал этому мудрому правилу, благодаря чему на самом деле не раз облегчал свое существование в далеких странах, в диких, забытых Митрой городках и деревнях…

А потому, не обращая ровно никакого внимания на странные слова Мгарс, коими она сопроводила угощение, король живо уселся, поставил себе на колени ажурный, из тонкой золотой проволоки поднос, и принялся за еду. Горькое вино оказалось чудесным, терпким и в то же время мягким на вкус туранским красным, а несоленое жесткое мясо — отличным постным куском телятины, запеченной в винном соусе с зеленью. Душистый пористый хлеб Мгарс нарезала именно так, как он всегда любил — то есть огромными толстыми ломтями, а свежее масло подала в серебряной вазочке чудесного кхитайского хрусталя. Все это король, давно привыкший к изысканной дворцовой кухне, умял с нескрываемым удовольствием и с такой скоростью, что даже не понял, насытился он или нет. Рыгнув, он вытер тыльной стороной ладони рот, и припал к губам подруги, таким образом гармонично завершая столь неудачно начавшийся, но великолепно заканчивающийся день. Или, скорее, ночь, так как за окном постепенно светлела черно-серая муть, а тонкая длинная свеча превратилась в крошечный огарок…

* * *

— Мгарс… Мгарс…

С ревом зевнув, Конан нащупал рукой стройную ногу девушки, погладил ее, несколько удивившись чересчур прохладной коже. Обычно Мгарс была горячей нагретых солнцем каменных хауранских стен — не раз она говорила киммерийцу о своей повышенной температуре тела; она словно всегда пылала каким-то неугасимым огнем, что очень привлекало Конана, любившего чувствовать под рукой живое тепло…

— Мгарс!..

Он открыл наконец глаза и с улыбкой наклонился над девушкой. Она спала на животе, вытянув руки вдоль тела; волосы ее разметались по шелковой подушке, пухлые губки были чуть приоткрыты и с уголка стекала тонкая струйка слюны. Розовый свет, льющийся из окна, окрасил ее в свой цвет, и… Кром… У Конана перехватило дыхание и на миг в глазах помутилось. Того, что он увидел, не могло быть! Ведь он спал рядом с ней! Может… Может, в вине было снотворное зелье? Но мысль эта лишь мелькнула и тут же пропала — в привычки варвара никогда не входила способность утешать себя подобным образом. Он скрипнул зубами, не отрывая взгляда от лица девушки. Да, сомнений быть не могло — из уголка рта Мгарс текла кровь. Она умерла совсем недавно… Конан приподнял край покрывала. Меж лопаток ее сверкал золотой рукояткой, усыпанной драгоценными камнями, кинжал работы зембабвейского мастера — собственный кинжал Мгарс! Чья-то рука вонзила его в спину девушки с такой силой, что на нежной коже отпечатался след кулака убийцы…