Конан и сокровища Пифона

— Что? Что там такое? — Вульфред посмотрел в ту сторону, куда показывал Конан. — О Имир!

Они видели металлический блеск. Солнце, хотя еще и не поднялось над их головами, уже бросило луч на вершину горы, который и был отражен этим металлом.

— Там люди, — сказал Конан. — По нашим следам идет вооруженный отряд.

— Думаешь, дикари?

— Нет. Ты видел, какие у дикарей копья. Они их не чистят, а просто смазывают жиром от сырости, и металл покрывается слоем грязи. Они не могут так блестеть. Это наши друзья с черного корабля.

— Стигийцы?

— А кто же еще? Они идут за нами по пятам от самого Кеми, все время где-то рядом.

Ванир крякнул и поскреб бороду:

— Умный наблюдатель не отпускает свой объект слишком далеко, но это уж чересчур.

— Они не просто следят за нами, — сказал Конан, когда увидел, что на вершину поднимаются все больше и больше вооруженных копьями людей. — Они хотят, чтобы мы своими силами добыли сокровища, а потом собираются его отнять.

— Если они и в самом деле так думают, их ожидает некоторое разочарование, — сказал Вульфред. — Моя команда, может быть, не самая образцовая и не самая послушная, но драться умеет.

— Да, согласен, но бойцов у нас становится с каждым днем все меньше и меньше.

— Но и у тех, наверное, тоже есть потери. Они ведь идут тем же путем.

Слушай, Конан, может быть, пока не стоит рассказывать обо всем этом остальным?

— Пожалуй, ты прав, — согласился киммериец.

— И аквилонцам тоже.

— А им почему? — спросил Конан.

— Мы знаем, какой Ульфило. Он отличный воин, в этом нет сомнения, но у него обостренное аристократическое чувство собственного достоинства. Если он решит, что этот стигийский жрец его предал — а так оно и есть, — он захочет повернуть назад и встретиться с ним в честном бою. А мы к этому не готовы. Для сражения нужна хорошая подготовка и выгодная позиция.

— Да, так будет лучше всего, — согласился Конан.

Вульфред хлопнул его по плечу:

— Так давай, иди вперед, надо вести людей через пустыню.

Конан смотрел, как Вульфред пошел к костру. Он понимал, что молчание пока — самое лучшее. Ванир хитер и прекрасно справляется со своей командой, но все же Конан не очень-то ему доверял. Он опять посмотрел вверх, на гору. Стального мерцания больше не видно. Видимо, через вершину перевалил уже весь отряд, но сколько их там, Конан сказать не мог. Впрочем, скоро все разрешится, может быть, даже слишком скоро.

Они наполнили водой свои бурдюки, напились в последний раз и выступили в путь.

— А где Гома? — спросил Ульфило. — Этот черномазый негодяй нас бросил?

— Мы его скоро нагоним, — ответил Конан. — Он странный и по каким-то своим причинам хочет идти с нами. Он где-то рядом.

— Не так уж и плохо, — заметила Малия, окидывая взглядом голую землю, простиравшуюся вокруг. — Твердая почва под ногами, не так противно, как в джунглях, и идти легче, чем в гору. — Никогда еще за все путешествие она не выглядела такой свежей и веселой.

— В пустыне трудности совсем другие, — отозвался Конан. — Жара и сушь — вот что здесь самое страшное. А взять воды вдоволь все равно нельзя, потому что много уходит с потом. Остается только надеяться, что дотянешь до следующего источника.

— Мне кажется, что эти мешки с водой совершенно бесполезны, — сказал Спрингальд, за спиной у которого висел довольно вместительный бурдюк, под тяжестью которого он уже не бежал своей обычной трусцой, а шел медленно и с трудом. — По-моему, из-за лишней тяжести только сильнее потеешь. Лучше уж просто умереть от жажды, зато с относительным комфортом.

— Вон Гома, — сказал Конан, показывая вперед.

Малия смотрела вперед, но солнце светило прямо в глаза.

— Я никого не вижу.

— Вон он, там, — повторил Конан.

Через несколько минут Гому увидели все. Он стоял, скрестив ноги и опираясь на свой топорик, с головы до ног он был закутан в свое красно-коричневое одеяние.

— Ну как, что-нибудь нашел? — спросил Конан, когда они поравнялись с проводником.

— Здесь давно никто не ходил. И дождей, похоже, не было. Значит, первый источник, скорее всего, пересох. Он подпитывается только дождевой водой.

— А хищники? — поинтересовался Ульфило.

— Здесь пока нет. Но будьте осторожны, когда подойдем к воде.

Спрингальд огляделся вокруг:

— Здесь негде укрыться. Как же они могут подойти близко?

На загорелом лице Гомы ярко вспыхнула белозубая усмешка.

— Негде укрыться? Присматривайся к каждому камню, там может прятаться лев.

Солнце поднялось, и жара усилилась. К полудню люди уже едва дышали. На открытом месте не было необходимости идти ровным строем, и все разбрелись, выбирая для себя более удобный путь. По приказу Ульфило устроили привал, но палящее солнце не давало покоя, а укрыться было негде. Строго-настрого было запрещено расходовать воду, но люди то и дело тайком прикладывались к своим бурдюкам.

На закате они подошли к первому источнику. Как и говорил Гома, он оказался почти сухим, только на дне немного грязной воды, вокруг которой виднелись следы змей и ящериц. Путешественники сложили костер из веток сухого кустарника и устроились на ночлег.

— И это только первый день, — сказала Малия.