Конан и Властелин Огня

Вскоре и из остальных палаток послышались стоны, возня и брань. Уже с самого утра настроение Конана было безнадежно испорчено, голова невозможно гудела, а исправить сложившуюся ситуацию, увы, было нечем. Перевернув вверх дном оставшиеся бурдюки, Конан, наконец, понял, что ситуация, действительно, безнадёжная. О боги! Как же болит голова…

— Чего теперь друг на дружку пинать?! Давайте завтракать что ли. — Леоний был единственным, кто подал хоть какую-то разумную идею. — Что-нибудь осталось после вчерашнего вечера?

— Как же, останется. — проворчал Сулдан. — Скажи спасибо своим дружкам. Не по-товарищески это: встать ни свет, ни заря и пока все спят, выжрать всё вино…без остатку. Даже бурдюки не потрудились сложить на место, всё поразбросано, как на базаре. Ты на их недовольные рожи глянь. Тьфу ты, черт!

— Заткни пасть! — рявкнул варвар, выхватывая меч из ножен, на что Сулдан незамедлительно ответил тем же самым жестом.

— А, ну, спокойно! Пойло не поделили?! — вовремя вмешался Торм, встав поперек распетушившихся задир. — Не было с утра никакого вина, ещё вчера всё было допито до последней капли.

— Разговор не окончен. — предупредил Сулдан, недобро прищурив глаза.

— Как скажешь. — бросил Конан и отошел в сторону, резким жестом вложив меч в ножны.

— Это уже другое дело. — расслабился Торм. — Ооо! Никак господа припожаловали.

Взоры высыпавших их палаток воинов, как по команде, обратились к морю. Стоявшие на берегу люди высматривали пассажиров в появившихся на волнах шлюпках.

— Точно! Они. — опередил остальных Гарт, блеснув своей дальнозоркостью. — И капитан Ферух с ними. Дело серьезное.

Лодки плавно покачиваясь на гребнях невысоких волн, приближались к раскинувшемуся на берегу лагерю. Вскоре ни у кого не оставалось сомнений, что в гости пожаловали те, кого не слишком-то ждали здесь с распростертыми объятиями. Конан, даже не пытаясь бороться с неприязнью, отвернулся и сплюнул в песок. Только сейчас он заметил, как резко, прямо на глазах, менялась погода, будто предвещая скорую беду. Дурное знамение увидел варвар в этой внезапной перемене. Поднялся резкий, порывистый ветер, взволновавший спокойную морскую гладь, солнце спряталось, вмиг посеревшее небо заволокли грозовые облака, походящие на лики демонов, заморосил мелкий неприятный дождик. Будто сама природа с содроганием ожидала прихода бури.

Конан окинул небо хмурым взглядом и, проворчав под нос проклятия демонам преисподней, побрёл к палаткам, бросая остальным на ходу:

— Разбирайте палатки и уносите вещи. И поживее. Если начнется шторм, всё посрывает и унесёт в море…

Дважды повторять не пришлось, каждый понимал, что может случиться, если своевременно не поднапрячь силы и не поторопиться. Не успели лодки с господами причалить к берегу, как лагерь был полностью разобран, а вещи перенесены в безопасное место. Мешки и тюки перевязали и уложили в перелеске за песчаной косой под невысокими, но раскидистыми деревьями, а люди, поплотнее укутавшись в плащи, укрылись неподалеку. Дождь усиливался. Матросы с помощью нескольких воинов, вытащили лодки на берег и, дружно взявшись за борта, отнесли поближе к перелеску, пока высадившиеся на берег члены экипажа направлялись к месту сбора. Деревья в перелеске были низкими и коренастыми с пышными кронами и опасаться их падения во время бури, по мнению Конана, не было причин. Варвар знал, как поступать в подобных ситуациях, да и оспаривать его решения на этот раз никто не стал.

Когда со всеми делами было покончено, он уселся под раскидистым молодым деревцом и обнял Лейлу за плечи. Чтобы быстрее согреться, варвар прижал девушку к себе и поплотнее закутался в добротный парчовый плащ. Довольно быстро накрапывающий дождик переродился в настоящий ливень невероятной силы, плотной стеной упавший с разгневанных небес. Казалось, на время исчезла граница между небом и твердью, мир утонул, погребенный под водой, властвующей теперь безраздельно. Тонкие струйки дождевой воды миниатюрными водопадами побежали с намокших веток. Кроны деревьев сильно раскачивались, и налетая порывами, ветер безжалостно трепал их. Быстро стемнело. День обернулся ночью, лишь временами озаряемую яркими вспышками молний. Грохотало так, что казалось, земля не выдержит чудовищного натиска и расколется на множество мельчайших осколков. Конан, как и большинство варваров, был отчасти суеверным, и временами капризы природы воспринимались им, как знаки свыше. И вот одна из таких вспышек, особенно яркая, насторожила его, будто случилось что-то очень-очень плохое, но он решил не забивать голову преждевременными страхами и покрепче прижал к себе трясущуюся от холода и сырости девушку.

Прячась от разбушевавшейся непогоды, никто не удостоил вниманием ворона, усевшегося на ветку над головой Конана. Выражение глаз птицы было пусть и непроницаемым, но по-человечески осмысленным.

…Буря стихала.

Хлёсткому ливню пришел на смену мелкий накрапывающий дождик, частый, но непродолжительный, а шквальный ветер, вздымающий волны над беспокойным морем, уступил место лёгкому морскому дуновению.