Конан и Зерцало колдуна

— Как видите, перед вами только трое. — медленно произнёс колдун, смотря офицеру прямо в глаза. — Моё имя Аменхатеп, я верховный жрец Сета из храма Тха-Пот, что в Сухмете, а это, — жрец указал в сторону единственной в их компании женщины, — моя помощница Исида. Варвар — наёмник, охраняет нас. По приказу короля, мы перевозим тела усопших жрецов Нилуса и Монту-Пта в столицу, для торжественного погребения.

Какое-то время офицер молчал, с ним явно что-то происходило…

— Счастливого пути и…будьте осторожны. — наконец, выговорил он совершенно безразличным тоном и, слегка поклонившись жрецу в знак почтения, отдал короткий приказ своим людям:

— Уходим!

Всадники подняли копья и, выстроившись прежним порядком, поскакали дальше, не проявляя больше интереса к странной похоронной процессии.

— Ледяная борода Имира. — проворчал Конан, смотря им вслед. — Даже бумаг никаких не потребовали.

— А ты думал. — расплылся в победной улыбке Катамаи Рей и тряхнул головой, пытаясь сбросить напряжение.

— Мог бы для приличия предъявить грамоту с печатью короля, что ли. — фыркнул Конан.

— А зачем? — пожал плечами Катамаи Рей. — Они и так поверили.

— Не буду спрашивать, как тебе это удалось. — махнул рукой варвар и выхватил плеть, чтобы подстегнуть лошадей и продолжить прерванное путешествие.

— Весьма недурно. — вполголоса похвалила Капна, подъезжая к брату. — Телекинез? Как с тем рыбаком?

Вместо ответа Катамаи Рей лишь утвердительно кивнул головой, чувствуя накатившую усталость. Ему пришлось израсходовать немало сил, чтобы убедить не только командира, но и остальных всадников, что он и его спутники именно те, за кого себя выдают. И далось это ему отнюдь нелегко.

— Неплохо задумано. — Капна вновь похвалила своего молчаливого брата. — Теперь на вопрос, «встречали вы кого-нибудь?», стигийцы с уверенностью ответят, что нет, сочтя ненужным докладывать о жреце и его помощнице, которые к делу не имеют никакого отношения, а о варваре-охраннике, так и вовсе никто не вспомнит.

— Надеюсь на то. — отозвался Конан. — Ехать нам ещё далеко, а мы ползём, как черепахи. Догнать нас не составит труда.

— Ставлю золотой! — заявила Капна.

— Ну уж нет, больше играть с вами я не стану. — расхохотался варвар и, пришпорив коня, поскакал вперёд, чтобы хоть немного развеяться.

— Шило в одном месте застряло. — покачала головой Капна, смотря ему вслед.

— А ведь раньше он нанимался охранять караваны. — наконец, после долгого молчания, заговорил Катамаи Рей, в голосе которого всё ещё чувствовалась усталость.

— Надо же, от варвара на стенах Венариума до короля Аквилонии, и всё это чуть больше, чем за четверть века. — в задумчивости произнесла Капна.

— Величайший воин своей эпохи. — согласился с сестрой Катамаи Рей.

— И не только своей. — многозначительно добавила та.

Весь день обоз, не спеша, полз по пустыне, а когда вдали замерцала чёрная лента Стикса, наступил черёд болот, с появлением которых у путников добавилось хлопот. Как варвар и обещал, к закату солнца взору друзей открылась унылая панорама заболоченной речной долины. Оставалось лишь преодолеть гиблые топи, чтобы встретиться с друзьями, и вместе с поклажей подняться на палубу быстроходной стигийской галеры. Особенно туго пришлось лошадям, животные вязли в болотной жиже, бывало, что проваливались по самое брюхо. Каждый раз, когда такое случалось, Конан изощрённо ругался, недобрым словом поминая Сета, по воле которого друзья завязли в болоте.

— Я начинаю завидовать Гавру и Акуле. — выдавила из себя Капна, отирая пот со лба и отгоняя от себя рои зудящих насекомых.

— Как пить дать, и это просчитал, зараза. — простонал Катамаи Рей, изнывая от удушливой жары и насекомых не меньше, чем его сестра.

— Будь оно проклято, болото! — донеслось от варвара, который ушел вперёд, чтобы разведать дорогу и в очередной раз ввалился в вонючую жижу.

— Да, это Гавер во всём виноват… — почти шепотом проворчал колдун, ища место, куда можно поставить ногу.

— Не могу не согласиться. — поддержала Капна, направляя лошадей по разведанному варваром пути.

— Да, чтоб…сожри вас Сет! — вновь выругался Конан, который на сей раз по пояс провалился в яму и тут же был окутан роем мошек.

— Всё, привал! — замахала руками Капна. — Ты, как хочешь, — крикнула она Конану, — а я и Катамаи Рей натираемся мазью. Не хочу быть пищей для мошкары.

Капна достала скляночку и стала энергично натирать мазью лицо и руки. Катамаи Рея тоже упрашивать не пришлось. Конан помялся, помялся, борясь со своей суеверной варварской натурой и, в конце концов, сдался.

— Рога Нергала! — пророкотал он, точно сушеный плод, сморщившись от пахучего аромата мази. — Давай сюда эту дрянь.

Капна бросила ему склянку. Конан поймал её налету и с перекошенным лицом начал брезгливо втирать снадобье в накусанную насекомыми кожу. Эффект натирания мазью быстро возымел действие и вскоре мошкара перестала докучать измотанным путникам совсем. Конан вздохнул с облегчением, тем не менее, не переставая морщится от её непривычного запаха.