КОНАН. КАРАЮЩИЙ МЕЧ

Следующее произведение о Конане ни в коей мере не было экспериментальным. Повесть «Людоеды Замбулы» написана примерно в марте 1935 года, судя по фрагментам рассказов, обнаруженным на обороте страниц черновика. Это обычная история о Конане, похожая по качеству на те, которые Говард был вынужден писать, когда крайне нуждался в деньгах. В окружении таких шедевров, как «За Черной рекой», «Черный чужак» и «Гвозди с красными шляпками», она смотрится жалко. Похоже, что Говард позаимствовал некоторые детали из разных восточных приключений, придуманных им в то же время (с участием его персонажей Кирби О’Доннелла и Фрэнсиса Ксавьера Гордона), а место действия взял из непроданного детективного рассказа «Гости комнаты вуду», который, судя по всему, был написан несколькими месяцами раньше. В «Гостях» также фигурируют каннибалы, которые ловят несчастных жертв с помощью специально оборудованной комнаты в гостинице. Сюжет довольно неубедителен, но Говард, вероятно, знал, что это не помешает Райту взять повесть. Сцена, в которой Забиби/Нефертари танцует обнаженной среди змей, похоже, была написана лишь с одной целью — получить место на обложке. Иллюстрация Маргарет Брюндейдж к этому произведению действительно выдающаяся. То, что в пей отсутствует киммериец, не стало для Говарда сюрпризом: из девяти обложек «Уэйрд тэйлз», иллюстрирующих рассказы о Конане, он изображен только па трех.

22 декабря 1934 года Говард сделал Новелайн Прайс самый удивительный рождественский подарок: вместо ожидаемой книги по истории она получила экземпляр «Полного собрания сочинений Пьера Луиса»:

«История?» — ошеломленно спросила я.

Он поерзал в кресле и улыбнулся.

«Ну... да. Это в своем, роде история».

(...)

Потом Боб сказал, что книга очень живо описывает нашу «загнивающую цивилизацию».

(...)

Когда Боб ушел, я села, развернула книгу и стала разглядывать. Я снова прочитала надпись, пытаясь понять ее смысл: «Как демонстрирует эта книга, у французов есть один дар — способность остановить распад и тенить червей коррупции на колибри поэзии».

Какое-то время спустя Новелайн расспрашивала Говарда об этом своеобразном подарке:

«Боб, почему ты подарил мне книгу Пьера Луиса?»

Он повернулся и посмотрел на мет.

«Тебе не понравилось?»

«Она слишком сложная дм меня,— словно защищаясь, сказала я.— Я не так уж много и прочитала».

«Прочти... Ты ведешь затворническую жизнь. Ты не знаешь, что происходит в мире».

Это меня возмутило.

«Мне неинтересно все это,— горячо заявила я.— От того, что ты знаешь, мир не становится лучше; ты просто немой свидетель».

«Ты и есть немой свидетель, нравится тебе это или нет.— В голосе его слышалось воодушевление.— Видишь ли, девочка, когда цивилизация, начинает загнивать и умирать, единственное, о чем думают мужчины или женщины,— как удовлетворить свои телесные желания. Их полностью занимает секс. Он окрашивает их мышление, их законы, их религию — все стороны их жизни».

(...)

«Вот что я пытаюсь сказать тебе, девочка. Мужчины перестают читать художественную литературу, потому что хотят лишь подлинных историй о мужских сексуальных подвигах... Несколько лет назад у меня были трудные времена, когда я пытался продавать рассказы... про секс. Теперь же я вынужден работать так, чтобы идти в ногу с рынком.., Черт побери. девочка, секс будет во всем, что ты видишь и слышишь. Именно так было даже о эпоху падения Рима.