Конан храбрый

Конан развернулся. Женщина из Красного Сокола широким шагом двигалась к ним. Она двигалась, как в ту памятную ночь, хотя стражи у ворот пожирали ее глазами. Если ее рана и болела, этого нельзя было сказать из ее походки.

На ней была все таже короткая туника и брюки из тонкого холста, вышитого лозами и деревьями, окантованные красным на запястьях и горле. Кроме того на ней был меч в ножнах и кинжал, слишком короткий, чтобы называться второй саблей. Накидка из белого шелка защищал ее северную бледность от солнца.

"Ты смотришь так, будто ты знаешь эту проститутку, Конан," сказал Хадьяр.

"Это не проститутка, это женщина из Красного Сокола."

"О! Хорошо. Ты узнай , что ей надо, а я узнаю почему эти ублюдки на воротах ее пропустили!"

Конан отпустил тетиву и терпеливо ждал, когда женщина подойдет. К моменту когда она была в пределах слышимости, Хадьяр орал на часовых.

"Он обнаружит, что я показала им вот это", спокойно сказала она, достав древнюю золотую монету, которая выглядела темнее по сравнению с ее хрупкой ладонью и длинными пальцами, изготовленная во времена правления Короля Иврама два века назад. Над бородатым лицом Ибрама были выбиты три буквы Заморанской письменности.

Такие монеты были знаком Мишрака, лорда шпионов Короля Илдица и всех , кто занимался его делами. Конану и в голову не пришло сомневаться в ее достоверности, удивленный лишь по какому поводу она могла оказаться у этой женщины. Те , кто смел воспротивиться приказу Мишрака, имели достаточно разума, чтобы быть далеко от Аграпура до восхода следующего дня.

"Так тебя послал Мишрак. Зачем?"

"Чтобы привести тебя, Капитан Конан."

"Куда?"

"К Мишраку конечно."

"Я вижу твой язык как всегда на замке."

"Приведи мне хотя бы одну причину против этого."

Возможно просто она мало что знает, что похоже на Мишрака. Лорд шпионов никогда не скажет никакому своему слуге так много, чтобы тот мог раскрыть его секреты. Знай она очень много или вообще ничего, определенно она не намерена что-либо сообщать Конану.

В этот момент вернулся Хадьяр, дьявольски разгневанный. Вид монеты нисколько не успокоил его. Он зарычал как разбуженный от спячки медведь и дергая рукой в направлении ворот:

"Ладно, Конан. Мы с тобой не настолько глупы, чтобы ссориться с Мишраком. Я скажу , чтобы Гарсим закончил дневную тренировку."

"Как хочешь, Капитан. А теперь женщина, если ты мне позволишь умыться и вооружиться-"

"Вооружайся как хочешь, Капитан Конан. Кроме того, Мишрак сказал, что у тебя будет все, если поторопишься."

"Все?" сказал, смеясь, Конан. Он окинул взглядом ее фигуру, которой не доставало лишь одеяния демонстрирующего его должным образом. А может отсутствие всякой одежды лучше всего его покажет?"

Женщина вспыхнула. "Все , что его гостеприимсто может позволить."

"Я не надолго." Не дольше, чем требовалось, чтобы поместить пластинки брони под одежду и запрятать кинжалы в самых неожиданных местах.

"Мишрак лежит в секторе Шорников," сказала женщина, когда она вела его к вротам. Циммерианец был на голову с лишним выше , однако поспевать за ней было не простым делом. Может это кровь горцев дает о себе знать?"

В секторе Бондарей Конан начал поворачивать на юг.

"Капитан, сектор Шорников находится на севере."

"Можно подумать, что ты местная."

"Каждый, кто думает, должен знать, что чужой может получить достаточно знаний , если имеет хорошего учителя."

"Тогда научи меня тому, что ты знаешь," ухмыльнулся Конан. Сектор Шорников действительно находился к северу. Но он хотел провести женщину кружным путем, где трудно было устроить засаду или слежку.

Если она не хочет идти его дорогой, ему остается только следовать за ней. В противном случае он разгневует ее, потеряет ее покровительство, подведет Мишрака и рискует навлечь на себя гнев, страшней которого в Туране мог быть только гнев Короля Илдица.

Кроме того, засаду легче было устроить в крысиных закоулках самого сектора. Конан доверял своей сабле и щиткам, которые делали засаду неблагодарным делом для каждого, кто в ней примет участие, начиная с самой женщины.

"Подожди", сказала женщина. Она приподняла вуаль и попила из фонтана, затем направилась к ближайшей аллее.

где Конан вынужден был пригибаться. Конан шел на три шага сзади с правой стороны, держа руку на рукоядке сабли. Глаза и уши обшаривали пространство в поисках врагов, встречая лишь шум пятидесяти шорных магазинов. Превращение кожи, дерева, металла в седла слилось в один гул. Крики мастеров на своих помощников - в другой.

Еще один поворот. Сейчас Конан имел хорошую возможность разглядеть кинжал женщины. Головка эфеса представляла собой покрытое серебром железное яблоко, двойные усики, расположенные под правильными углами друг к другу. Он решил попросить женщину продемонстрировать ему использование кинжала, если этого позволят законы и обычаи стали.

Они прошли примерно сорок шагов от последнего поворота, когда из левой аллеи и правого окна выскочили атакующие.