КОНАН. КРОВАВЫЙ ВЕНЕЦ

К 1921 году, когда Говард узнал о существовании «Эдвенче», журнал был твердо стоявшим на ногах изданием, одним из ведущих, если не ведущим литературным журналом своего времени, на страницах которого постоянно печатались такие таланты, как Тэлбот Манди и Гарольд Лэмб. Артур Д. Хоуден-Смит поставлял рассказы о приключениях викингов, а летом 1921 года страницы журнала впервые удостоил своим творчеством Рафаэль Сабатини. Эти авторы повлияли на Роберта И. Говарда в намного большей степени, чем кто-либо из авторов «Уэйрд тэйлз». Интерес Говарда к «Эдвенче» простирался дальше простого чтения рассказов; два его письма были опубликованы в журнале в 1924 году, и он более или менее регулярно переписывался с Р. В. Гордоном, отвечавшим за отдел народной песни. Вероятно, именно благодаря «Эдвенче» у Говарда возникло желание стать писателем: «Я написал свой первый рассказ, когда мне было пятнадцать, и отправил его, кажется, в «Эдвенче». Три года спустя я сумел пробиться в «Уэйрд тэйлз». Три года писательства, за которые мне не удалось продать ни строчки. (Я так и не сумел продать что-либо в «Эдвенче»; а ведь моя первая попытка могла связать меня с ними навсегда!)» Эти строки были написаны летом 1933 года, за несколько недель до того, как техасец начал писать приключенческую литературу. За отчасти удивленным, отчасти раздраженным тоном Говарда чувствуется его разочарование тем, что он так ни разу и не опубликовался в этом журнале. Bee сохранившееся раннее творчество Говарда 1922-1923 годов можно считать искренними попытками подростка воспроизвести то, что он читал в «Эдвенче»: он начал, но так и не закончил десяток рассказов с участием Фрэнка Гордона, чьи приключения были позаимствованы у Тэлбота Манди, а прозвище Эль Борак Проворный — у Сабатини.

Весьма символично, что, когда Говард вновь стал писать приключенческие рассказы в октябре 1933 года, процесс начался с воскресения столь же невероятного, как воскресение Ксальтотуна в «Часе Дракона»: главным героем его первого взрослого приключенческого рассказа был Фрэнсис Кс. Гордон, Эль Борак, переработанный вариант его подросткового творения. Таким образом, он не исследовал новые земли, но наводил мост через десятилетие. Во втором рассказе о Гордоне, «Дочь Эрлик-хана», Гордон исследует город Иолган, скрытый внутри таинственной восточной горы, где держат в плену прекрасную Жасмину. В следующем рассказе техасца, истории о Конане «Люди Черного Круга», таинственная восточная гора называется Имш, и именно гам Конан спасает еще одну прекрасную Жасмину. Как воскликнул Говард, прочитав первые романы Манди в 1923 году: «Жасмина? Вот это героиня, разве нет?»

Многое было написано о влиянии Тэлбота Манди на этот конкретный рассказ о Конане, по, хотя еще предстоит определить, что послужило Говарду источником материала для этого рассказа, Манди, скорее всего, не имеет к этому отношения. Вполне вероятно, что разработки Говарда для его «восточных приключений» также послужили основой для новых произведений о Конане. В «Железном демоне», к примеру, Говард поменял имя туранского царя с Илдиза (в «Тенях в лунном свете») на Ездигерда. Большая часть действия этого рассказа происходит на острове Ксапур; вполне вероятно, что имена происходят от исторического Ездигерда — персидского царя и завоевателя — и Шапура, его отца. Ездигерд вновь появился в «Людях Черного Круга», и вместе с ним несколько новых географических элементов, которые Говард добавил в этом рассказе к своему Хайборийскому миру, такие как Химелийские горы, Афгулистан и Вендия.

«Люди Черного Круга» были самым длинным на тот момент произведением Говарда о Конане — настоящая, и притом успешная повесть, а не просто длинный рассказ. Произведение такой величины не могло держаться на одних лишь плечах Конана, и Жасмина стала долгожданной заменой готовых отдаться женщин из прежних рассказов. Однако наиболее запоминающимся второстепенным персонажем стал Хемса, разрывающийся между преданностью хозяевам и любовью к Гитаре, между духовными и земными желаниями. Ибо, как и подобает рассказу, описывающему Восток и Запад, «Люди Черного Круга» основаны на дуализме — брат и сестра, одна жива, другой мертв; две противоположные друг другу пары, Конан и Жасмина против Хемсы и Гитары (две пары, в которых соперничество за власть является существенным фактором их взаимоотношений). Но если первые — повелители (соответственно, вождь и королева), то вторые — всего лишь слуги вождей. Противостояние между первобытными горцами и колдунами с Имша, то есть между физическим и духовным, вероятно, возникло на основе длившихся целый год дебатов на эту тему, которые занимали Говарда и Г. Ф. Лавкрафта большую часть 1933 года.