Конан - наемник (Мошенник поневоле)

Человеческий голос, который одновременно напоминал звериное рычание, был так страшен, что у Хаштрис по коже побежали мурашки. Оба убийцы окаменели от ужаса.

— О, Сет! Это же Конан!

Киммериец не стал больше разводить разговоры. Юноша присел и выбросил меч вперед. Длина его руки от плеча до запястья составляла не меньше трех футов, а с вытянутым мечом — все шесть. Когда острие достигло цели, противник взвыл и стал заваливаться на спину. Конан шагнул к нему, одновременно заслоняя своим телом Хаштрис. Он нанес сокрушительный удар сверху, будто рубил деревянную колоду. Все же, лезвие не достало до земли, застряв в кровавой мешанине. Человек с предсмертным хрипом вывалился из шатра. По характерному звуку, киммериец определил, что его меч угодил в шею или легкие врага. Им был второй вероломный носильщик, похожий обликом на стигийца, нанятый в столице Заморы.

Однако, в тот момент, Конан не рассуждал о его происхождении. С окровавленным клинком в руке он отскочил вправо и тут же услышал свист меча, рассекавшего воздух. Третий нападавший еще не осознал, что остался без поддержки своих товарищей.

— Лучше беги без оглядки, пес, — глухо огрызнулся Конан. — Я уже расправился со всеми твоими дружками, а Шубал и Хаштрис по-прежнему живут!

Вместо того чтобы принять разумный совет, мужчина яростно атаковал. Конан увернулся, и несостоявшийся убийца врезался в опору шатра с такой силой, что даже варвар поморщился в момент столкновения. Столб переломился пополам.

Когда палатка обрушилась, Хаштрис тонко взвизгнула. Конан же не растерялся. Он не стал пробовать попасть мечом в невидимого врага. Нащупав его плечо, юноша сначала сломал ему руку, после чего свернул налетчику шею.

Киммериец играл роль живой колонны, стоя в полной темноте. Его голову и плечи покрывала ткань шатра. Тело врага обмякло, и последний нападавший ничком упал у ног Хаштрис. Хауранка снова пискнула.

— Здесь их было трое, — Конан передвинулся под оседающим полотном, руководствуясь ее голосом, и пристроился рядом.

Женщина была старше варвара в два раза. Но, как тот уже знал, в темноте это обстоятельство не имело большого значения…

* * *

На рассвете взволнованный Шубал оттянул край обвалившейся палатки и от удивления вытаращил глаза, обнаружив рядом с госпожой улыбающегося Конана.

— Привет, Шубал! У тебя крепкий сон. Ну, да ладно, — киммериец небрежно махнул рукой. — Теперь, не будешь ли ты так добр и не набросишь ткань обратно? Ненадолго.

С открытым ртом шемит сделал то, о чем его просили. Конан встал и какое-то время поддерживал полотно, чтобы благородная Хаштрис смогла найти свою одежду.

Глава 4. Душа киммерийца

Конан, Шубал и госпожа Хатрис остались единственными живыми людьми в лагере. Все носильщики были мертвы, но в качестве утешения им достались две лишние оседланные лошади. Среди трупов можно было опознать двух офирцев, убитых бандитами. Еще двоих предателей уничтожил Конан. Остальных налетчиков варвар раньше не встречал.

Зато их знали Хаштрис и Шубал. Ими оказались, прикинувшийся больным, телохранитель и охранник, сбежавший во время ночной стычки в Шадизаре.

— Скорее всего, эта парочка все и затеяла. И вы оба должны были сегодня разделить судьбу несчастных носильщиков, — озвучил свои мысли Конан. — Наверное, они успели снюхаться с ворами из Шадизара. Ты, Хаштрис, путешествуешь с большим богатством, но с очень плохой охраной, — киммериец впервые назвал хауранку по имени.

Это не осталось без внимания Шубала, но шемит промолчал, а благородная дама лишь поджала губы.

— Так это или иначе, теперь не узнаешь, — продолжал варвар.— Известно только, что тебе, госпожа, ловко подсунули этих двоих носильщиков. Ведь ты их сама нанимала?

— Как я была глупа! — воскликнула Хаштрис.

— Конечно, — не стал отрицать юноша. — Все это время двое предателей следили за нами. Накануне, этот стигиец — полукровка угостил нас с Шубалом орехами, которые были пропитаны какой-то усыпляющей отравой. К счастью, я не любитель подобных лакомств и выплюнул их украдкой, чтобы парень не обиделся. По замыслу бандитов, шемит и я должны были крепко спать, а, тем временем, тебя бы ограбили и убили. Может быть, не сразу убили… Еще неизвестно, почему сначала расправились с офирцами, а не с нами.

— Пусть Иштар проклянет меня за беспечность! — взорвался Шубал. — Ты должен меня высечь, Конан!

— Наша хозяйка больше заслуживает наказания, — возразил киммериец. — Ей хватило ума дать работу только двум достойным людям, но вместе с тем она наняла четырех коварных крыс! Однако хватит об этом. Всем свойственно ошибаться. А ты, моя благородная госпожа, — обратился он к даме, — на сей раз оставишь свой жалкий стул с жердями и поедешь верхом, как честный человек, а не какой-нибудь жрец проклятого Сета. Не захочешь, так иди пешком! Мы с Шубалом не откажемся от коней. Кром! У нас теперь целых восемь лошадей! Так что? Привязать тебя или сама сумеешь удержаться в седле?

Женщина смотрела на варвара, часто моргая большими глазами.

— Я … Я никогда … мои ноги …