Конан - наемник (Мошенник поневоле)

— Высокий, худой, очень старый мужчина с лысиной испещренной желтоватыми пятнами и венчиком жидких волос, похожих на потрепанную занавеску. Его белые усы, более густые слева, а левое веко и уголок губы опущены. Морщины избороздили лицо подобно глубоким ущельям, особенно вокруг губ. Во рту, как видно с первого взгляда, не хватает справа двух нижних зубов. Руки дрожат, а жилы на них похожи на толстых гусениц. Кожа блестящая, с пятнами, без волос. Еще я заметил маленькую коричневую бородавку на щеке под левой ноздрей.

— Точно такая была у барона Себанинуса! — воскликнул Шубал. — Написанное тобой — это его точный портрет! — шемит нервно почесал грудь. — Но как…

— Типичное колдовство, — ответил Конан.

— Решительно невозможно, — сказал королевский советник. — Просто случайное совпадение. Такое словесное описание подходит к большинству пожилых людей. Какое отношение оно имеет к настоящей ситуации? Кого это может коснуться?

— Вполне может касаться Хаурана, — допустил киммериец. — Предположим, что дела обстоят именно так. Что каким-то образом кофийский барон обрел внешность молодого человека и специально прислан сюда. Возможно, своим королем, который по твоим словам поглядывает с жадностью на Хауран. Следовательно, этот человек прибыл, чтобы соблазнить, а после и жениться на одинокой королеве.

— И присоединить Хауран к Кофу! — выпалил шемит.

— Колдовство, — повторил юноша. — А я, как жертва злых чар, смог прикоснуться к нему в тот момент, когда эти чары снимали с меня.

Трое мужчин долго переглядывались в молчании, пока этому их занятию не помешала Хаштрис, готовая к возвращению домой.

* * *

Когда сумерки окрасили дворец в оттенки багрового и фиолетового цвета, Сергианус сидел рядом с Йаламис в ее личных покоях. Он развивал тему, относительно предложения Акраллидус, касающегося женитьбы его сына. Молодой господин смотрел перед собой, а королева, словно зачарованная, смотрела ему в рот. Ее веки несколько оттеняли глубокие мечтательные глаза, но не скрывали блестевших в них искорок любви. Похожим взглядом некоторые рабыни смотрят на своих господ.

Ее колено передвинулось и прижалось к бедру Сергиануса, тогда он взглянул на нее. Заговорил дворянин раздраженно и даже с обвинением. Совсем не так, как подобает обращаться к королеве:

— Йаламис! Да слушаешь ли ты меня?

— Да, — тихо ответила она. — Если ты считаешь, что идея плохая, то я прямо скажу это Акраллидусу и делу конец.

— Ты говоришь так, но в то же время мысли твои, будто, направлены на другое.

— Это правда…

— Ты можешь уделять больше внимания делам, которые касаются твоего королевства?

— Только не тогда, когда я с тобой.

— Может быть, прекратишь смотреть на меня такими глазами, госпожа?

— Нет, Сергианус, — мягко сказала королева. — А зачем? Тебе что-то не нравится?

Он небрежно погладил женщину по бедру.

— Я должен идти.

— Но почему? — тихо спросила она и придвинулась ближе, при этом губы ее остались приоткрытыми.

Сергианус коснулся их своими губами. Лишь слегка коснулся и тут же отстранил ее от себя.

— Потому что так надо, — отрезал он и направился к дверям, оставляя королеву Хаурана в одиночестве.

Йаламис посмотрела ему вслед затуманенным взором и вздохнула.

Когда Сергианус вышел в коридор, его лицо расплылось в торжествующей улыбке. «Все! Королева — моя!» — думал он, ощущая полноту власти над влюбленной женщиной: «Скоро она будет меня умолять!».

Пребывая в прекрасном настроении и широко улыбаясь, Сергианус удалился в свою палату. Там его ждал Архаурус, советник правительницы Хаурана.

Глава 7. Росела и убийцы

Вечером следующего дня Хаштрис опять посетила дворец Йаламис, чтобы провести время с кузиной за настольными играми. Она намеревалась остаться там на всю ночь, а если и вернуться домой, то в сопровождении королевских стражников. Так или иначе, но Конан и Шубал оказались свободными от своих обязанностей. По такому случаю друзья решили отправиться в таверну Хилидеса.

Когда Конана допивал первую кружку пива, в дверях трактира появилась фигура девушки. На вид ей было лет пятнадцать. Локоны каштанового цвета обрамляли ее лицо в форме сердечка. Большие глаза напоминали полукруглую яшму.

Коротенькая желтая туника, едва прикрывающая стройное тело, была разорвана на плече, выставляя на обозрение гладкую блестящую кожу. Волоокая девушка тяжело дышала, как после бега. Ее взгляд проскользнул по посетителям заведения и задержался на молодом варваре. Она подскочила к киммерийцу и уселась к нему на колени. Все произошло так быстро, что Конан не успел даже запротестовать, а проворная девица обвила руками его могучую шею и зашептала:

— Пожалуйста, сделай вид, что я твоя женщина. Если же сюда зайдет мужчина в поисках меня, то посмотри на него грозно!

Конан не стал возражать и более чем охотно обнял незнакомку. Ладонь юноши совершила путешествие по ее спине и остановилась отдохнуть на плоском, мягком животе.

Почти в тот же миг в таверну заглянул мужчина, который также запыхался от бега. Он осмотрел внутреннюю обстановку кабачка и когда заметил варвара, тот окинул его мрачным взглядом.