КОНАН: Рожденный в битве

В мозгу воина на миг отпечаталась картина чавкающей слюнявой пасти, длинные как стамески клыки блеснули в лунном сиянии, и в следующий миг лунный свет упал на черное тело, простертое среди смятых покрывал на ложе. Затем серая неуклюжая туша бесшумно двинулась по залу к окну, где скорчились на фоне звездного неба изуродованные прутья.

2

— Тутмес! — Голос был настойчив, как и стук кулака в тиковую дверь комнаты, где спал самый амбициозный аристократ Шумбаллы,— Тутмес! Впусти меня! В Шумбалле объявился демон!

Распахнулась дверь, и в комнату ворвался худой жилистый человек в белой джеббе, темнокожий, с блестящими белками глаз. Его встретил Ту тмес — высокий, красивый, с выраженными чертами его касты.

— О чем ты, Афари?

Прежде чем ответить, Афари затворил дверь, тяжело дыша после долгого бега. Он был ниже, чем Тутмес, и в его внешности преобладали негроидные признаки.

— Амбула! Мертв! В Красной башне!

— Что?! — воскликнул Тутмес.— Тананда все-таки решилась его казнить?

— Нет! Нет! Она не так глупа. Это не казнь, а убийство. Кто-то вломился в его камеру через решетку и разорвал ему глотку, растоптал ребра, проломил череп… О Сет! Уж я-то навидался мертвецов на своем веку, но все они — сущие красавцы по сравнению с покойным Амбулой. Нет, Тутмес, это работа какого-то демона. Горло Амбулы перегрызено, и следы зубов не похожи на львиные или обезьяньи. Они как будто оставлены острейшими стамесками.

— Когда это произошло?

— Около полуночи. Стражники в нижней части башни, следившие за лестницей, что ведет в его камеру, услышали вопли. Помчались наверх и обнаружили изувеченное тело. Как ты и приказал, я ночевал в караулке. Поднялся на шум и убедил стражников держать язык за зубами.

Тутмес улыбнулся, и эта улыбка была неприятной на вид.

— Боги и демоны помогают смелому,— философски изрек он.— Как бы ни желала Тананда смерти Амбуле, я не верю, что это ее рук дело. Когда она посадила его под арест, черные здорово разозлились. Так что и дальше держать его под замком она не могла. Но это происшествие дает нам оружие против нее. Ведь галлахи решат, что убийца — она. Любое недовольство династией нам на пользу. Ступай же и нанеси удар, прежде чем о случившемся узнает король. Первым делом приведи отряд чернокожих копейщиков в Красную башню и казни стражников за сон на посту. Пусть всем станет известно, что это сделано по моему приказу. Галлахам понравится, что я отомстил за их предводителя. Убей стражников, прежде чем это сделает Тананда. Потом отправляйся в Пунт и найди старика Агару, колдуна. Не говори ему напрямик о преступлении Тананды, но дай понять.

Афари содрогнулся:

— Чтобы простой человек да обманул этого черного демона? У него глаза как красные угли, и смотрят они в неведомые бездны. Я видел, как он заставлял мертвецов подниматься и ходить, причем их голые черепа щелкали челюстями и скрежетали зубами.

— А ты не обманывай,— посоветовал Тутмес.— Лишь намекни на свои подозрения. Пусть Амбулу погубил демои, но кто, как не человек, вызвал его из мрака? И почему этим кем-то не может быть Тананда?

Когда Афари ушел, напряженно обдумывая приказ хозяина, Тутмес накинул на голое тело шелковый плащ и поднялся по короткой, но широкой лестнице из полированного красного дерева на плоскую крышу своего дворца. Он глянул за парапет — внизу лежали тихие улицы внутреннего города Шум –баллы, дворцы и сады, и огромная площадь, где в мгновение ока могла собраться тысяча всадников из прилегающих казарм.

Посмотрев дальше, он увидел исполинские бронзовые ворота, а за ними внешний город. Его называли Пунтом, тогда как внутренний — Эль-Шеббехом. Шумбалла стояла посреди великой равнины, расстилавшейся от горизонта до горизонта; лишь кое-где гладь нарушалась грядой невысоких холмов. Узкая, глубокая река, петлявшая по травянистой земле, касалась городских околиц. От Пунта Эль-Шеббех отделяла высокая и толстая стена, она окружала дворцы правящей касты, которая состояла из потомков стигийцев, столетия назад двинувшихся на юг, чтобы создать империю и смешать свою гордую кровь с кровью темнокожих подданных.

Эль-Шеббех был построен на славу. Четкий рисунок улиц и площадей, каменные здания, ухоженные парки. Пунт являл собой наобум расползшиеся трущобы: земляные хижины, кривые тесные улочки, площади, которые можно было назвать таковыми с огромной натяжкой. В Пунте жили чернокожие аборигены Куша, галлахи. В Эль-Шеббехе — аристократы-чагасы, а также их слуги и черные всадники-гвардейцы.

Тутмес обвел взглядом широкое пространство, заполненное хижинами. На убогих площадях горели костры, на улицах раскачивались факелы прохожих, время от времени доносился отрывок песни, в ритмичном варварском речитативе сквозил то ли гнев, то ли кровожадность. Тутмес содрогнулся и плотнее закутался в плащ.

Идя по крыше, он остановился подле человека, спящего под пальмой в искусственном саду. Разбуженный пинком, человек вскочил на ноги.

— Дело сделано,— сообщил Тутмес.— Амбула мертв, и до рассвета весь Пунт будет знать, что бедняга убит Танандой.

— А… демон? — прошептал, содрогаясь, человек.