КОНАН: Рожденный в битве

И видели мы, как люди появились, поднявшись над стадией обезьян, и воздвигли прекрасные города Валузии, Камелии, Киммерии и сестер их. И видели мы, как пали они под натиском диких атлантов, и пиктов, и лемурийцев. И видели мы, как вздулись моря и поглотит их воды Атлантиду и Лемурию, и острова Пиктов, и великолепные грады. И видели мы, как те с островов Пиктов и Атлантиды, кто пережил катастрофу, вновь основали царства, но уже в каменной эре, и как пали и они в кровавых войнах. И видели мы, как скатились пикты в бездну варварства и как атланты опустились еще ниже и возвратились к стадии обезьян. И видели мы, как новые дикари с ледяного севера волна за волною устремлялись на юг в захватнических походах, как основали они новые цивилизации и заложили новые царства — Немедию, Коф, Аквшонию и прочие. И видели мы, как твой народ, некогда бывший атлантами, восстал под новым именем из тех обезьян, что влачит дни свои в джунглях. И видели мы, как выходцы из Лемурии, устоявшие перед катаклизмом, поднялись из примитивной стадии и, образовав народ гирканцев, двинулись на запад. И видели мы, как эта демонская раса, уцелевшие потомки древнейшей культуры тех еще времен, что были прежде погружения Атлантиды на дно морское,— как вновь устремились они к вершинам цивилизации и власти и основали проклятое королевство Замора.

Говард отправил новый рассказ издателю в конце месяца, и несколько дней спустя мог сообщить Лавкрафту: «Райт взял еще один рассказ из цикла о Конане из Киммерии, «Башня Слона», действие которого происходит среди населенных пауками украшенных драгоценными камнями башен Проклятой Заморы, когда Конан был еще вором, до того как стал королем».

Всего лишь за один месяц, март 1932 г., Говард «без особых усилий с его стороны» написал около 250 страниц материала о Конане, но продал только два рассказа. Похоже, что в течение нескольких последующих недель Говард над Конаном не работал. Вероятно, ему не хотелось заваливать «Уэйрд тэйлз» новыми рассказами о Конане, пока не выйдут те, что были приняты. Но Хайборийский мир постоянно присутствовал в мыслях Говарда.

Один из элементов первоначального этапа создания цикла, по-видимому, исчез — тема воспоминаний/перевоплощения, присутствовавшая в «Людях тьмы», «Киммерии» и ранних вариантах «Феникса на мече». Удивительный факт, учитывая важность, которую мы приписываем этой теме в процессе самого возникновения цикла о Конане. Фактически, закончив первый рассказ, Говард упоминал в письме Лавкрафту, что он также работает над «мифическом периодом древней истории тех времен, когда нынешний штаг Техас был большим плато, простиравшимся от Скалистых гор до моря — до того, как местность к югу от Кэп-рока разрушилась, образовав холмистые степи, которые теперь составляют этот регион». Речь идет о рассказе «Шествующий из Валгаллы», в его первом варианте. Рассказ, как водится, был отклонен в мае Фэрнсуортом Райтом. «Шествующий из Валгаллы» стал первым из рассказов о Джеймсе Эллисоне. Эллисон — калека-техасец, обреченный на однообразное существование, который обретает возможность переживать прошлые героические жизни.

В октябре 1933 г. Говард писал Кларку Эштону Смиту, что в «Саду ужаса» — еще одном рассказе о Джеймсе Эллисоне — «рассматривается одна из моих разнообразных концепций Хайборийского и пост-Хайборийского мира». Чтобы полностью понять смысл сказанного, Смиту следует ознакомится с одним из черновиков «Шествующего из Валгаллы», где диалог с Иштар существенно отличается от опубликованной версии: