Конан, варвар из Киммерии

— Кричи в свое удовольствие, хилая рабыня! Никто тебя не услышит. Конан лежит в глубоком сне, из которого ему не вырваться несколько часов. В целом мире нет никого, кто бы помог тебе!

Она собиралась продолжить истязание, пока девушка не умрет под кнутом…

Чабела не представляла себе, что кожа может выдерживать такие пытки. Привыкшая к роскоши придворной жизни, она никогда не испытывала настоящей боли. А теперь под ударами кнута ее тело страдало от боли, а душа от унижения.

Зингаранская знать держала черных рабов, и Чабела знала, что их наказывали за подлинные или мнимые поступки, как это сейчас было с ней. Но в самых диких снах она не могла представить, что роли могут поменяться и черная женщина будет истязать ее, как последнюю рабыню с зингаранских плантаций.

Удар следовал за ударом, и Чабела сквозь кровавую пелену вдруг увидела блестящий предмет, который лежал у противоположной стены на маленьком табурете: золотой головной убор в форме свернувшейся змеи, украшенный бриллиантами. Ну, конечно! Она узнала Корону Кобры, которую Конан вынес из черного храма на Безымянном Острове. Она попыталась смотреть только на корону, чтобы притупить страшную боль…

Корона, вспомнила она, была украдена у Конана в Кулало — когда? Казалось, несколько лет назад. А что потом? Работорговцы, поймавшие ее и Конана, должно быть, отняли корону у первого вора.

Нзанги остановилась, чтобы глотнуть вина. Приготовившись к следующему удару, Чабела широко открыла глаза. Сквозь спутанные волосы она наблюдала удивительную картину.

Позади Нзанги начали происходить странные вещи. Сперва появилось слабое сияние, напоминающее болотные блуждающие огни.

Затем зеленое свечение стало ярче и побольше размерами. Через миг в нем появилось сгущение высотой с человека.

Чабела затаила дыхание. Увидев, что девушка рассматривает что-то позади нее, Нзанги обернулась. В это время сияние превратилось в слепящее изумрудное пламя, а затем потускнело и пропало. На его месте стоял человек.

Он был темнокож, высок и могуч. Его лицо напоминало бронзовую маску с резкими чертами, острыми черными глазами и орлиным носом. На нем был простой белый хитон, оставлявший руки обнаженными.

С того времени, как Зароно и Менкара увидели его на троне, Тот-Амон заметно постарел. На лбу его блестели капли пота, так как магическая операция, перенесшая его сюда из оазиса Хаджар, относилась к числу самых сложных. Лишь несколько волшебников способны были выполнить ее.

Нзанги была изумлена, что посторонний — к тому же презренный мужчина — неожиданно появился в ее комнате пыток. Такое вторжение, бесцеремонное и необъяснимое, заслуживает смерти.

Она открыла рот, чтобы крикнуть охрану, одновременно замахнувшись кнутом.

Стигиец смотрел спокойно и загадочно улыбался. Заметив отведенный для удара кнут, он вытянул руку к черной королеве. Из его пальцев в пространство полилось ядовито-зеленое сияние, которое становилось все ярче и ярче, пока эбонитовая фигура Нзанги не потонула в ее свете.

Королева слабо вскрикнула и упала на земляной пол. Сияние ослабло и исчезло.

Какое-то предчувствие заставило Чабелу прикинуться потерявшей сознание. Она уронила голову на грудь, так что густая масса блестящих черных волос закрыла ее лицо.

Тот-Амон взглянул на нее. Для него она была рабыней, наказанной за какой-то проступок. Он никогда не видел Чабелу близко и не мог себе представить, что перед ним принцесса, за которой Зароно и Менкара охотились по всему Черному Берегу. Волшебники, так же как и простые люди, тоже могут ошибаться.

После того как Зароно и Менкара отправились на поиски принцессы, Тот-Амон еще раз решил обратиться к волшебному камню. Прежде чем начинать могучее колдовство, способное перенести его в любую точку земли, он хотел как можно точнее определить положение Короны Кобры.

Поскольку оставаться в конечной точке своего путешествия он мог лишь ограниченное время, то должен был попасть в точное место поиска. Поэтому, после колдовства с кристаллом, Тот-Амон с некоторым удивлением узнал, что Корона теперь не в Кулало, а в Гамбуру. О Конане и Чабеле он не беспокоился. Он полагал, что Чабела была еще в Кулало, где ее найдут Зароно и Менкара. Во всяком случае, волшебство, перенесшее его в Гамбуру, не годится для переноса еще одного человека обратно.

Что касается Конана, то Тот-Амон считал киммерийца лишь небольшим неудобством, вроде писка комара. Если Конан встанет на его пути, то он раздавит его, как насекомое.

Если бы Тот-Амон внимательнее посмотрел на Чабелу, то узнал бы ее. Однако все его внимание было сосредоточено на Короне Кобры. Его глаза восхищенно вспыхнули, когда он узнал предмет на табурете. Он быстро перешагнул через бесчувственное тело Нзанги и подошел к Короне. Дрожащими от волнения руками он поднял Корону, рассматривая в свете факела, проводя ласково сильными коричневыми пальцами по изгибам колец и огромным бриллиантам.

— Наконец-то! — выдохнул он, сверкнув глазами. — С этим вся мировая империя в моих руках. И святое правление Отца Сета восстановится по всему свету.