Конан, варвар из Киммерии

— По крайней мере, они приплыли сюда, чтобы забрать нас на борт, — произнес Конан. — Эта прогулка в Зингару может стать прогулкой домой. Пока мы не узнаем, кто они такие и какие у них намерения, прошу вас не упоминать о том, кто я. Пока они будут приставать к берегу, я придумаю достоверную историю.

Конан подошел к костру и потянулся, как дикая кошка. Ночь огня и крови, а потом бегство через мрачный лес, казалось, ничем не повредили ему. Он был так беспечен, словно всю ночь праздновал и веселился. Пара легких ран были перевязаны полосками ткани от одежды Белезы и не мешали ему.

Белеза больше не боялась его, а, напротив, в его присутствии она чувствовала себя увереннее, чем когда-либо. Конан жил по естественным, неписанным законам чести своего народа.

— Вы думаете, что он мертв? — спросила Белеза.

Конан знал, кого она имеет в виду.

— Я уже думал об этом, — ответил он. — Серебро и огонь смертельны для злых духов, а он получил и то и другое.

— А его хозяин?

— Тот-Амон? Он, вероятно, уже вернулся в какую-нибудь подземную обитель в Стигии.

Больше никто не касался этой темы. Корабль тем временем подошел еще ближе. Белеза вопросительно смотрела на Конана.

— В главном доме вы упоминали, что были в Аквилонии генералом, но потом вы бежали оттуда. Расскажите об этом.

Конан усмехнулся.

— Я не должен был доверять этому вероломному Нумедидееу. Он сделал меня генералом, потому что я смог одержать пару небольших побед над пиктами, а потом, когда я уничтожил впятеро больше пиктов в бою при Велитриуме и разбил союз, который отдельные племена заключили между собой, меня пригласили в Тарантию, чтобы принять при дворе и отпраздновать победу. Я сидел рядом с королем, а прекрасные девушки засыпали меня розами. Но потом этот сукин сын во время банкета подсыпал мне в вино снотворное. Когда я проснулся, то оказался закованным в железной башне и меня должны были казнить.

— Да, но почему?

Конан пожал плечами.

— Может быть, какой-то другой генерал в Аквилонии, которому не понравилось, что какой-то чужеземный варвар получил это священное звание, натравил Нумедидеса на меня. Не знаю. Возможно, мои замечания о странной политике этого тупоголового короля или мое удивление на золотые статуи по всей стране вместо укрепленных границ.

К счастью, у меня были друзья, которые позаботились о том, чтобы я смог убежать. Я поехал назад, в Боссонию, намереваясь поднять восстание. Но когда приехал туда, то узнал, что все мои преданные боссонцы насильно отправлены в другую провинцию, а вместо них размещен отряд дураков из Тарана. Они ничего не знали обо мне, но сразу же попытались арестовать. Я бежал, переплыв реку Грома, — и вот я здесь.

Он наморщил лоб, рассматривая приближающийся корабль.

— О, великий Кром, я могу поклясться, это отряд из Понтиана! Идем!

Он потащил обеих девушек вниз, к прибрежной полосе. Галера не высылала шлюпки, а сама ткнулась в мягкий песок. С носа судна стали спускаться люди. И вдруг Конан проревел:

— Просперо! Трокеро! Что, во имя всего святого, вы здесь делаете…

— Конан! — закричали они, бросившись к киммерийцу, дружески хлопая по спине и пожимая руки.

Они заговорили одновременно на аквилонском языке, так что Белеза ничего не поняла. Тот, кого Конан назвал Трокеро, был, видимо, графом и имел атлетическую фигуру.

— Что вы здесь делаете? — спросил Конан.

— Мы прибыли, чтобы забрать тебя, — ответил Просперо, стройный молодой человек в замшевой куртке.

— Откуда вы узнали, где я?

Могучий мужчина с растрепанными волосами, которого звали Публиус, указал на священника в развевающейся одежде Митры.

— Декситеус нашел вас при помощи своего магического искусства. Он поклялся, что вы живы, и пообещал привести нас к вам.

Декситеус поклонился:

— Ваша судьба связана с Аквилонией, Конан из Киммерии, — сказал он. — Я всего лишь крошечное звено в цепи вашей судьбы.

— Я все это плохо понимаю, — пробурчал Конан. — Кром знает, как я рад, что меня заберут из этой печальной дыры. Но что произошло?

Трокеро серьезно посмотрел на него.

— Мы порвали с Нумедидесом, так как мы не можем терпеть его сумасбродства и политики подавления, мы искали генерала, который сможет командовать вооруженными силами восставших. И нашли его — это вы!

Конан от всего сердца рассмеялся.

— Как хорошо, что существуют люди, оценившие мой успех. Я согласен, друзья! — оглянувшись, он позвал Белезу, которая все это время робко стояла в стороне. С грубоватой вежливостью он представил ее: — Господа, это леди Белеза из Корзетты, — затем Конан спросил ее: — Мы можем отвезти вас назад в Зингару, но что вы там будете делать?

Она беспомощно покачала головой.

— Я не знаю. У меня нет денег, нет друзей, я не сумею заработать себе на жизнь. Было бы лучше, если бы одна из стрел пронзила мое сердце.

— Вы не должны так говорить, моя леди! — испуганно воскликнула Тина. — Я буду работать для нас обеих.

Конан вытянул из своего пояса кожаный мешочек.