Конан. Великий лес

И он пошел за Конаном в Лес. И прошел он совсем немного — почти сразу же, как исчез за спиною просвет между деревьями, а вокруг сгустилась тень — почти сразу же Брикций набрел на волколюда! «Мне всегда не везло», — успел подумать Брикций, выхватывая меч. Волколюд был страшен… И сделался еще страшней, когда прямо на глазах у Брикция начал превращаться! Челюсти вытянулись вперед, приподнявшаяся губа обнажила звериные острые зубы, руки начали менять свою форму, и кожу начала покрывать густая темно-серая шерсть, и только человеческого и оставалось, что одежда, потертая замшевая куртка, рубаха, штаны… Обуви не было, и ноги тоже стремительно менялись… Еще человеческое — длинные, темные с проседью кудри, обрамлявшие волчью морду! Не бывает у волков таких кудрей…

Брикций был так заворожен происходящим, что даже меч поднять не мог, не попытался ударить жуткую тварь, словно ждал, чем же закончится превращение.

А потом он увидел мальчишку. Совсем маленького… Босого… Темнокудрого… В зеленой шапочке… Ребенок — как он попал в Лес?! Ребенок — и эта тварь перед ним!

— Беги! Спасайся! — крикнул Брикций мальчишке и, закрыв его собою, спиной, бросился вперед, хотел полоснуть оборотня мечом…

Кто-то прыгнул ему на спину, легкий и цепкий, и рванул зубами за шею, слева, подбираясь к артерии. Брикций дернулся, попытался стряхнуть с себя этого вурдалака… И ему показалось — оборотень перед ним засмеялся, скаля волчьи зубы! Брикций еще раз взмахнул мечом…

Кровь хлынула на белую тунику, на голубой плащ, и Брикций упал, и кроны деревьев закружились перед его мутнеющим взором, и он увидел в последний миг, как волк-оборотень и маленький волчонок с темными кудрями вокруг бархатистой щенячьей мордочки склоняются к нему и ставят лапы ему на грудь.

Глава девятая

Брикцию снилось, будто его окружает стая волков. Он стоял, прислонясь спиной к жесткой коре старого дуба, пальцы крепко сжимали рукоять широкого, острого, как бритва, меча.

Медленно, очень медленно волки окружали его, дыбом стояла шерсть на загривках, в злобном оскале видны были острые белые зубы. Глаза, казалось, светились от ненависти.

Их было много. Сотни. И Брикций знал, что ему не справиться со всеми: он убьет десяток, может быть — чуть больше, он дорого отдаст свою жизнь, но он обречен, потому что, когда устанет рука, оставшиеся твари разорвут его в клочья. Их не испугает смерть сотоварищей, ибо единственная их цель — расправиться с ним, Брикцием, любой ценой.

Брикций хорошо владел мечом. Кровь рекою лилась из-под его клинка. И все больше становилось вокруг дуба убитых волков… И рука его не уставала разить страшных тварей — напротив, с каждым новым убитым волком Брикций становился все сильнее, все длиннее и острее становился клинок его меча! Брикций ликовал — он выйдет победителем из этой схватки! Но внезапно что-то изменилось вокруг… Брикций вдруг увидел, что сражается вовсе не с волками, а с людьми! Земля вокруг его ног напиталась кровью не жестоких животных, а женщин и маленьких детей… Они с ужасом уклонялись от разящей стали, но она настигала их, и они умирали в жестоких муках…

Ужаснувшись содеянному, Брикций выронил меч, и, когда тот коснулся земли, покинула аквилонца его великая сила, невыносимой тяжестью навалилась усталость, и он упал на обильно политую кровью землю.

Он видел, как бежит к нему невесть откуда появившийся мальчишка — тот словно летел по воздуху, не касаясь маленькими босыми ступнями распростертых на земле мертвых тел. В глазах его — боль и ярость… Они сияют огнем ненависти, беленькие зубки заостряются, пальцы превращаются в когти, и вот уже не маленький мальчик, а волчонок кидается на Брикция с воем, и зубы его смыкаются на шее…

Брикций содрогнулся от боли — и проснулся! Он лежал, укрытый своей собственной курткой, на постели из мягких листьев, и над головой его шумели кроны деревьев.

Была ночь и только свет небольшого костерка неподалеку кидал кровавые блики на траву и листья деревьев.

«Это всего лишь сон», — подумал Брикций и облегченно улыбнулся. Но сильная боль в горле доказала ему обратное…

Он вспомнил острые зубы «волчонка»… Это было вовсе не во сне!

«Неужели я жив?» — с изумлением подумал аквилонец, припоминая свою встречу с волколюдами. Он осторожно коснулся рукой шеи: та аккуратно была перевязана плотной материей. «Значит, Конан с друзьями подоспели-таки на выручку!»

Успокоенный такой мыслью, Брикций, морщась от боли, повернул голову к костру — и тут же рука его потянулась к поясу в поисках меча. У костра сидели те самые волколюды, мужчина и мальчик… Они тихо переговаривались. Мужчина помешивал что-то варившееся в котелке над огнем. Вкусный мясной запах разносился над Лесом. По тому, как спазмом свело желудок, Брикций понял, что голоден, очень голоден!