Конармия. Одесские рассказы

Образ рассказчика постепенно собирается из разрозненных эпизодов и фрагментов цикла. Даже фамилия его упоминается ближе к концу «Конармии», когда один из персонажей бросит тому несправедливый упрек: «Лютов… зачем ты покалечил Tpyновa?» В цикле постепенно выстраивается психологический сюжет, основу которого составляет душевный разлад героя-повествователя, мучительно переживающего свою отторженность от бойцов Конармии.

Причина непреодолимой пропасти, лежащей между буденновцами и героем, заключается в том, что Лютов – выходец из иной социокультурной среды, нежели большинство красноармейцев. По словам самого рассказчика, он принадлежит «к так называемым интеллигентным людям». Начдив Савицкий, узнав, что его новый боец является «кандидатом прав Петербургского университета», закричит, смеясь: «Ты из киндербальзамов… Какой паршивенький!.. Шлют вас, не спросясь, а тут режут за очки». В характеристике рассказчика как человека, «пострадавшего по ученой части», заключается изрядная доля истины. Рассказчик, «обремененный» грузом знаний, наделен и вечным проклятием интеллигента – рефлексией. Он завидует простым красноармейцам, для которых не существует мучительных вопросов и сомнений и мир делится на своих и чужих. «Эскадроном командовал слесарь брянского завода Баулин, по годам мальчик. <…> В двадцать два свои года Баулин не знал никакой суеты. Это качество, свойственное тысячам Баулиных, вошло важным слагаемым в победу революции. Баулин был тверд, немногословен, упрям. Путь его жизни был решен. Сомнений в правильности этого пути он не знал».

Идея революции, святая для рассказчика, выстраданная им, тем не менее не избавляет его от душевных метаний, так как не может разрешить всех мучительных вопросов, стоящих перед ним, и прежде всего вопроса о цели и средствах ее достижения.

В психологическом сюжете, связанном с образом Лютова, можно выделить ряд ключевых моментов. Завязка истории вживания рассказчика в мир 1-й Конной дается в новелле «Мой первый гусь», в которой рассказывается о «посвящении» интеллигента, «кандидата прав» в армейское братство. Рассказчик демонстрирует показную удаль и жестокость. Он грубит хозяйке двора, убивает и просит зажарить гуся и добивается одобрения красноармейцев. «Парень нам подходящий», – скажет о рассказчике один из казаков. Казаки приглашают героя разделить с ними трапезу, а затем слушают, как тот читает ленинскую речь.

Однако отношения Лютова с бойцами складываются непросто. «Я тебя вижу, – скажет герою эскадронный Баулин, – я тебя всего вижу… Ты без врагов жить норовишь. Ты к этому все ладишь – без врагов…» Но жить без врагов у Лютова не получается, и это причиняет ему невыносимые душевные страдания. История взаимоотношений Лютова с казаками достигает своего апогея в рассказе «Аргамак». Лютов трагически переживает свое одиночество среди красноармейцев: «Я был один среди этих людей, дружбы которых мне не удалось добиться». Лишь в своих снах герой перестает быть чужим буденновцам, становится равным среди равных. Наяву же он ловит на себе враждебные взгляды казаков. Последняя фраза новеллы, кажется, дает развязку конфликта: «Прошли месяцы. Сон мой исполнился. Казаки перестали провожать глазами меня и мою лошадь».

Однако разрешения конфликта, пожалуй, все же не происходит. Можно постичь законы, по которым живут красноармейцы, можно добиться того, что тебя примут, признают «подходящим» парнем. Но невозможно стать своим для этих людей и при этом сохранить себя, свою душу, отвергающую любую жестокость.

Рассказчик максимально приближен к автору, который наделяет его своей биографией, своим мировосприятием и даже именем – свои армейские заметки Бабель публиковал под псевдонимом «К. Лютов». Однако авторское отношение к рассказчику неоднозначно, и полного слияния автора и рассказчика не происходит.

Неприятие жестокости, свойственное Лютову, неумение причинить боль человеку не всегда оценивается автором как достоинство, иногда рассматривается как проявление слабости, малодушия, которые в условиях Гражданской войны могут причинить другому едва ли не большие страдания, чем жестокость. Лютов не в силах пристрелить умирающего Долгушова, хотя знает, что только этим можно пресечь его мучения и не позволить врагу надругаться над смертельно раненным. Рассказчик так и не освоит искусства убивать: «Вечер взлетел к небу, как стая птиц, и тьма надела на меня мокрый свой венец. Я изнемог и, согбенный под могильной короной, пошел вперед, вымаливая у судьбы простейшее из умений – умение убивать».