Кондор принимает вызов

– Все нормально, Андрей. – Мокрушин бросил в кружки пакетики с чаем, поочередно нацедил из китайского термоса кипятка, одну кружку придвинул ротному, вторую обнял ладонями, грея о керамическую поверхность ледяные пальцы. – Все тип топ. Я с хозяевами лично переговорил, так они дали добро. Мы им в знак благодарности продуктов подбросили… Спрашивал, кстати, насчет тоннеля, но никто ни черта не знает…

– Или не хотят говорить…

– Может, и так… Что сказал «энша»?

Бушмин провел ладонью по щетинистой щеке. Надо бы ополоснуться, а заодно щеки поскоблить. Пара часов у них в запасе еще есть, раньше семи вечера не стоит и дергаться.

– Утром приказано занять эти две чертовы коробки. Так что напрасно вы марафет наводили, завтра нас тут уже не будет.

– Не нравится мне эта затея, – хмуро сказал Мокрушин. – Мы и так шпарим впереди Отчизны всей… Могут обрезать. Под самый что ни на есть корешок.

Бушмин неторопливо выковырял из пачки сигарету, затем через стол перебросил пачку Мокрушину.

– Думаешь, «энша» этого не понимает? На него тоже сверху давят. Мы должны по максимуму оттянуть на себя «чехов», а тем временем подтянутся фланговые соседи. Вот такая у начальства имеется задумка…

Почти в унисон рявкнули две самоходки. Крупнокалиберные снаряды, вспарывая вечерние сумерки, унеслись в сторону «правительственного» квартала. Одна САУ схоронилась метрах в пятидесяти от КП и била через пролом в каменной стене гаражей. От сотрясения из прохудившегося мешка тонкой струйкой сыпанул песок, беспокойно завибрировала стрелка на весах – единственном, что сохранилось от прежнего интерьера торговой точки.

«Комод» Гарас, ходивший в любимчиках у Мокрушина, даже ухом не повел. Крепкие нервы у парня, такого ничем не проймешь.

– Цедят в час по чайной ложке, – недовольно произнес Мокрушин. – К девяти вечера обещали убраться к «полосатым».

– Давай прикинем еще раз, что у нас получается… У меня восемьдесят пять бойцов, у тебя сорок. У нас два квартала, десять коробок, не считая гаражей и мелких хибар. К утру присовокупим еще две пятиэтажки. Впереди – свободный коридор почти до самого Совмина, но фланги ничем не обеспечены. И вдобавок ко всему в темное время суток в тылу резвятся «гастролеры»…

– Пока тебя не было, мы еще раз прочесали свой участок, – сообщил Мокрушин. – Я уже местных всех, кажется, в лицо узнаю. Не знаю, откуда эти черти берутся. Наверняка через соседей просачиваются…

– А соседи, кстати, утверждают, что «чехи» через наши порядки проходят. Потому что на рассвете именно из «нашего» дома, где аптека внизу, ихний бэтээр сожгли. Итого у них только за двое последних суток восемь «двухсотых» и две спаленные железки. И у нас двое матросиков подставились…

– Из числа командированных, – уточнил Мокрушин. – Ни один из наших так по дурному не подставится.

– Наши, не наши – какая разница, – поморщился Бушмин. – Воевать мы их за неделю, конечно, не научим, но беречь все равно должны. И речь сейчас о другом. О том, что у нас возникла крупная проблема. По ночам в тылу у нас и у наших соседей работают по две три группы «чехов». Состав этих групп примерно ясен: снайпер, гранатометчик и пара «статистов» с автоматами. Ходят на охоту тройками или четверками. Мы каждый день заново «пылесосим» свою зону, а к ночи они все равно просачиваются. Откуда, спрашивается? С севера, через блокпосты?

– Сомнительно, – покачал головой Мокрушин. – А в подвалах остались одни русские, чеченов можно по пальцам пересчитать.

– Вот вот. – Бушмин заварил себе еще одну кружку чая. – «Энша» по моей просьбе пытался разжиться у особистов сведениями о местных подземных коммуникациях…

– Но те, естественно, ни хрена не в курсе.

– Как обычно…

– А ты говорил «энша», что на нашем участке половина канализационных колодцев взорвана, а на других люки заварены?

– Говорил. И про то, что отверстия ливневой канализации заварены, тоже рассказал. Наверняка где то подземный коллектор, вот по нему то как раз «чехи» в тылы к нам и просачиваются.

Бушмин едва выговорил до конца эту фразу, настолько ему хотелось спать. Кажется, он даже отключился на несколько секунд, потому что, когда ему удалось стряхнуть сонное оцепенение, он заметил участливый взгляд Мокрушина.

– Андрей, может, покемаришь пару часов? – спросил тот после паузы. – Я хоть той ночью слегка придавил, а ты третьи сутки без сна…

– Потом отосплюсь, – махнул рукой Бушмин. – Короче, я предложил «энша» два варианта на выбор: либо разместить засаду в коллекторе, либо к чертовой матери взорвать участок тоннеля. Пока эти сволочи прогрызут «тромб», мы уже будем воевать в другом месте.

Он достал из кармана носовой платок и промокнул выступившую на лбу испарину.