Кондор умеет ждать

…Катков с Трояновым, уже не соблюдая никаких особых предосторожностей, быстро вернулись в точку, откуда их после выполнения задачи должен был забрать вертолет, и включили сигнальный радиобуй.

Вертолет появился буквально через минут семь и, зависнув над пловцами, болтавшимися в волнах, сбросил тонкий трос с проволочной спасательной корзиной. Мичман по команде Ската ловко забрался в корзину и махнул рукой: «Вира помалу!» Лебедка намотала трос и Тритон исчез внутри вертолета, после чего корзина спустилась вновь. Еще через минуту лейтенант устало перевалился через порожек темноватого отсека и, сердито отшвырнув корзину в сторону, привычно сбросил уже не нужное снаряжение и расслабленно растянулся на вибрирующем металлическом полу. Все, теперь пусть работают вертолетчики…

На борту БПК, куда вскоре благополучно вернулся и совершил посадку вертолет, пловцов встречал мужчина лет сорока с небольшим в форме морского пехотинца с погонами майора. Естественно, высокий и крепкий — щуплых коротышек ни в ВДВ, ни в морскую пехоту не берут, не говоря уже о спецназе любого рода войск. Подполковник Вашуков являлся командиром одного из спецподразделений боевых пловцов «Дельфин», некогда сформированных под широким крылом ГРУ — Главного разведуправления Генерального штаба и предназначенных, по первоначальному замыслу больших генералов, для возможных боевых операций за пределами страны. Были осуществлены какие-либо операции или нет, неболтливые военные умалчивают, но это не так уж и важно, важно то, что подобные подразделения в российской армии и на флоте были, есть и будут…

— Вот что, бойцы, все вопросы потом, — выслушав рапорт лейтенанта Каткова, тут же попытавшегося узнать причину столь спешного возвращения, подполковник небрежно бросил ладонь к берету и приказал: — Сейчас давайте в душ, переодевайтесь и через полчаса — у меня в каюте!

— Есть! — не очень-то бодро ответили пловцы и побрели в душевую.

Ровно через двадцать пять минут Катков и Троянов, уже переодевшиеся в форму обычных морпехов и немного посвежевшие после горячего душа, перешагнули порог маленькой каюты, отведенной майору, и доложили о прибытии.

— Вижу, что прибыли, — недовольным тоном проворчал Вашуков и небрежно кивнул в сторону крохотного диванчика, примостившегося рядом с таким же компактным столиком, на котором бойцы сразу же увидели бланк радиограммы. — Вольно! Присаживайтесь… Из штаба радиограмма пришла. Приказано откомандировать вас в Подмосковье, в учебный центр. Подробностей я, естественно, не знаю, но полагаю, что у командования нашлись веские причины сорвать вас с учений. Так что сегодня у вас самолет на Москву. Вертолетчики добросят вас до Калининграда, а там и встретят, и на аэродром отвезут… Вопросы можете не задавать — сам больше ничего не знаю!

— Товарищ майор, — все же решился поинтересоваться Катков, — а что насчет снаряжения?

— Никакого снаряжения брать не нужно, лейтенант. Налегке полетите. В городе заедете домой и переоденетесь. В гражданку. Попроще там — джинсы, курточки. И вот еще что… Думаю, вас планируют не в отпуск отправить, на крымском ласковом песочке поваляться. Так что, держите там марку флота на уровне и не забывайте, что вы — боевые пловцы, элита и все такое, — майор бросил взгляд на часы. — Вертолет через сорок минут. Все, свободны. И это… удачи вам, ребята!

…Казалось бы, человечество давно должно было бы привыкнуть к мысли, что при помощи самолетов сегодня можно без особых затруднений позавтракать где-нибудь в Греции, пообедать в Швеции, а легкий ужин заказать уже чуть ли не на другом конце света. Однако Каткову с Тритоном все же несколько непривычно было сразу после сумрачно-сырой Балтики вдруг оказаться в залитой тихим осенним солнцем Москве. Впрочем, в столице бойцы, в своей гражданской одежде больше напоминавшие самых обычных спортивного вида подтянутых молодых мужиков, практически и не были. Водитель армейского УАЗа, встретившего их в аэропорту, проехал через весь город какими-то окраинами, довольно скоро вновь заколесил по пригородным дорогам и, наконец, остановился перед металлическими воротами с привычными красными звездами на створках. Коротко посигналил, ворота распахнулись, боец с короткоствольным автоматом на ремне проверил пропуск и махнул рукой: «Проезжай!»

Уазик громко скрипнул тормозными колодками у одного из подъездов утопавшей в зелени еще не облетевших кустов акации и шиповника пятиэтажки, по всей видимости, отведенной под казармы и общежитие для офицерского состава. Катков с Трояновым выбрались из душноватого салона джипа и тут же увидели спешащего им навстречу прапорщика, секунду назад вынырнувшего из темного провала подъезда.

— Лейтенант Катков и прапорщик Троянов? — козыряя, деловито осведомился встречавший.

— Так точно. Только не прапорщик, а мичман Троянов, — с долей некой мнительности и ревности, порожденной извечным соперничества между сухопутными «сапогами» и моряками, поправил прапора Тритон.