Кондор

… Кондор видел, как механическое насекомое готовится к прыжку, но ничем не мог помочь Воргу, ибо у него самого дела обстояли не лучшим образом. Увернувшись от щелкнувшей возле правого колена стальной клешни, желающей оставить его без ноги, он вновь оказался на полу, без перерыва обстреливая робота из «Импа». Из-за спешки ни один заряд так и не достиг цели, а коллероид попытался обойти его слева, двигаясь боком, словно гигантский краб, ни на секунду не выпуская жертву из поля зрения. Сверкнуло ионное поле. Сорвавшийся с кончика хвоста огненный смерч оставил оплавленную дыру в пластиковой стенке стола за спиной противника. Сам Кон­дор каким-то чудом успел отклониться в сторону, иначе сейчас обугленное отверстие украшало бы его живот. В то же самое время появившийся с другой стороны второй, уже покалеченный Кондором «скорпион» прижался к полу и, резко оттолкнувшись, прыгнул на грудь противнику. Острейшие термические когти, разорвав одежду, скользнули по прочной наносинтетической коже, оставив на ней лишь небольшие царапины-ожоги. Быстро поняв, что его противник не просто человек, коллероид с новой силой сжал его тело в своих смертоносных объятиях. Кондору показалось, что его грудь зажали в огромные тиски. Дышать стало невыносимо трудно, а прижатые к телу руки были лишены всякой возможности противостоять роботу. Краем глаза Кондор заметил, как сразу осмелел второй «скорпион». Широко раскрыв клешни, он тут же устремился на помощь собрату. Острая боль пронзила тело Кондора, заставив его невольно вскрикнуть. Когти первого коллероида наконец прорвали синтетическую кожу, углубляясь в плоть. Из ран брызнули алые брызги, окрашивая новым цветом брюхо робота. Не без удивления Кондор отметил, что его кровь такая же красная, как и у обычного человека. Странно, почему это заинтересовало его именно сейчас, в момент смертельной опасности, но, похоже, подобное присуще любому человеку, когда холод неминуемой смерти уже начинает обволакивать сознание, а мысли в бешеном ритме водят немыслимый хоровод. Он сам сталкивался с этим. Он, князь Игрей, побывавший в десятках кровавых сражений. Лежа на траве в луже собственной крови, ожидая, пока сердце совершит свой последний удар и замрет в остывающем теле, люди думали не о приближающемся конце. Нет. Они смотрели в небо и поражались его бездонной голубизне. А затем жизнь угасала в безвольном, сломленном теле. Совсем как сейчас.

Безвольном?!

Сломленном?!

Ну уж нет! Он-то как раз не сломлен! Он отнюдь не сломлен! Кондорат Ару, боевой агент СКОП, вновь проснулся в нем, вырываясь из темных глубин покореженного дерапсатией сознания. И очень вовремя, надо сказать, ибо, как выяснилось, сознание Артема Ливагина, доминировавшее все это время, оказалось неготовым к подобным испытаниям на прочность. Здесь не нужен журналист. Сейчас требуется боец. Еще больше гнева! Еще больше ярости! Больше варварской дикости, унаследованной от князя Игрея! Нет схватки, в которой он не сумеет выстоять. Их трое, соединивших свою волю и разум в одном могучем теле, и вместе они непобедимы!

– Ах ты, таракан-переросток! – прошипел Кон­дор. – А ну слезай!

Его руки, внезапно налившиеся невиданной дотоле силой, взметнулись вверх, выдирая глубоко вогнанные в его тело стальные когти и с силой отбрасывая в сторону скрежещущую машину. Прежде чем коллероид снова успел сориентироваться в пространстве, Кондор уже был на ногах, а в его руке вновь появился выроненный во время схватки «Имп». Он не помнил, в какое мгновение успел подобрать оружие с пола, да и, собственно, какое это имело значение. Главное – он снова готов к бою.

– А теперь проведем дезинфекцию в этом сортире!