Кондотьер

Мария и правда, сейчас только беспокоящий огонь вести и могла, находясь в полуконтуженном состоянии заодно со своим колоссом. После довольно жёсткого приземления системе позиционирования конечностей требовалось перезагрузиться прокачать тесты хотя б по минимуму. Да и реактор давал о себе знать на тревожный манер. При таком раскладе желательно снижение мощности до близкой к минимуму. Иначе… Нет, не взорвётся колосс, но вот в дальнейшем серьёзные проблемы. ремонт, прочие сомнительные радости. Без крайней необходимости до подобного лучше не доводить. И вообще, бой сейчас даже в миттельшпиль толком войти не успел.

Что делают наёмники, понимая, что дело пахнет керосином? Тем самым, который, воспламенившись, уже успел подпалить их собственную драгоценную шкуру? Верно, начинают заботиться о правильном отступлении. И у этой троицы был бы очень неплохой шанс отступить, особенно если скоординироваться с другими двумя отрядами… правильным образом. Только проблема заключалась в том, что один из этой троицы явно был прежде всего упертым культистом, а не умеющим гибко и верно оценивать ситуацию. Я сейчас про пилота «Крепости», который продолжал исполнять ранее полученный и, видать, до сих пор не отменённый приказ.

Есть контакт! В смысле, попадание. Да особо удачное. Удалось влепить из плазмогана в плечо «Кочевнику», в результате чего левая конечность которого обвисла мёртвым грузом. Не то управляющий контур, не то сам механизм в негодность пришёл. Есть ли разница? Ни малейшей. Нарушение координации, так и не восстанавливающийся силовой щит, пробоины в корпусе. Теперь рука… Пилоту подранка оставалось разве что драпать. Но не со всех ног по причине проблем с координацией, а в воздух и на реактивных движках. Это он и попытался было сделать, но получил ещё несколько весомых плюх. Выбивание прицельными выстрелами из лазеров реактивных движков — это не просто так, а вполне себе грамотная тактика. А посему…

Отстрел спасательной капсулы. Осознанный, с расчётом, поскольку второй «Кочевник», набирая скорость и отстреливаясь из пока ещё не выбитых своих автопушек, захватом подхватил отработавшую своим слабеньким антигравом капсулу и дал дёру, заботясь исключительно о бегстве, не обращая на нас внимания. Куда? Пока просто подальше, даже не собираясь выйти на соединение ни с одним из двух оставшихся отрядов. Естественно, его начали было сопровождать прощальными залпами, однако…

— «Крепость», — прозвучал слабый, но уверенный голос Бельской. — Неправильность. Не отступает. Почти не отстреливается. Дистанция. Опасность!

Псион и её предчувствия. Отмахиваться от подобного не рекомендуется категорически. Потому и приказ держать дистанцию, не давать пилоту этого пусть древнего, но крепко, чрезмерно крепко бронированного тяжа сблизиться с кем-либо из нас.

Толстый, зар-раза! Это я не в прямом, а в переносном смысле. Или таки да в прямом? Просто раздолбать «Крепость» и так не шибко просто, а уж эту конкретную… Тут, по ходу дела, реально броню усилили даже в сравнении с первоначальной концепцией. Превратили созданного для притягивания к себе внимания тяжа в нечто совсем уж монструозное, пускай и не очень опасное. Остались лишь гауссовки и пара автопушек из всего ранее имевшегося — и не шибко мощного — арсенала, но и то… Обычно «Крепость» практически всех модификаций сперва лишали орудий, выбивая их с дальней либо средней дистанций. Ну а потом, уже перейдя в ближний бой, доламывали эту монструозину. А тут… Вот не нравилось Бельской поведение пилота и всё тут. Меж тем затягивать тоже не стоило — в порту уже громыхало, а поддержка даже неслабого числа турелей и бронетехники не могла позволить двум оставшимся колоссам местных долго сдерживать куда как более мощный отряд противника. Они ещё не были уничтожены лишь по причине, что командир второй вражеской группы — который на «Сокрушителе» явно первым делом стремился зачистить территорию порта от турелей, дабы потом не мешались — очень спорная тактика, как по мне — в то время как третий отряд занимался тем. что приводил в состояние руин основной центр управления. Оставался ещё резервный. Но… недолго ему быть оставалось, вот зуб даю.

Мечущаяся «Крепость», что словно пыталась подобраться поближе к кому угодно из нас. А это значило…

— Взорваться хочет, паразит, — озвучиваю то, что так и вертелось на языке. — Развелось же долбанутых на всю голову и с напрочь снесённой психикой!

— И новая порция летит. Две обычных истребительных эскадрильи, одна штурмовиков. Тяжёлых НО-17 нет. И это всё, больше в небе ничего не появится.

О’Мэлли и её готовность отслеживать ситуацию. Уместно, особенно когда Бельская не в лучшей форме.

— Принял. «Крепость» добиваем каруселькой. Следим за небом. Скоро может понадобиться отражать атаку.

— Неужто на нас, хренососы?

— Мало ли, — изображаю толику скепсиса, параллельно всаживая в напрочь избитого колосса ещё парочку болванок. Да и лазерами полоснуть не забываю. — Когда ж ты разломаешься, пакость моя!

— Скоро. Скорость снижена, реактор сбоит, антиграва нет, движки повыбиты.