Кондотьер

Ветреным, но солнечным днем 21 августа 1570 года набранное «ливонским королем» на деньги русского царя войско в количестве одной тысячи человек с великой помпою подошло к Ревелю. Реяли над головами воинов зелено-желтые ливонские флаги, покачивались перья на высоких шлемах, в кирасах отражалось солнце. Дующий с моря ветер играл белыми барашками волн, невдалеке, на рейде, стояли два торговых судна.

– Шведы, – угрюмо покачал головой месье Труайя. – Видать, плохи дела у нашего Карстена, коль вот, пожаловали. Если будут привозить продовольствие из Стокгольма, ревельцы вряд ли сдадутся.

Леонид и сам это все понимал, даже куда лучше, чем прочие. Знал из истории, что Ревель никто сейчас не возьмет – ни поляки, ни русские. Так он и останется шведским вплоть до самого Петра. Да и не хотел он штурмовать мощные стены будущей эстонской столицы, не хотел проливать кровь – ни своих ратников, ни горожан – не хотел и не собирался.

Ревель в те времена считался довольно большим городом, насчитывал около восьми тысяч жителей, из которых подавляющее большинство составляли немцы. Если отбросить женщин и детей, то осажденные могли выставить на стены около трех тысяч ратников – против тысячи ливонского «короля», так что тупой штурм был бы настоящим безумием, тем более что «Магнус» не позаботился о достаточном количестве мощных пушек. Вернее, не хотел об этом заботиться… и вообще не собирался всерьез воевать. Просто вынужден был, действуя отнюдь не по своей воле.

Тысяча человек, из которых двести – те, кому Арцыбашев мог более-менее доверять, и еще восемьсот – разный, со всей Европы, сброд, «дикие гуси», наемники, промышлявшие любой войнушкой. Немцы, голландцы, датчане, французы, литовцы, русские, даже португальцы – кого там только не было! Даже эсты с латышами-галами попадались!

За ливонским войском тянулся обширный обоз: запряженные волами и лошадьми телеги: возки торговцев-маркитантов да кибитки с женами и служанками ландскнехтов, со всем их добром.

Весть о том, что никакого штурма не будет, разнеслась быстро, вызвав у наемников самую искреннюю радость: тупо подставлять свою башку, даже за три талера в месяц – приятного мало. Чего ж хорошего в том, чтобы лезть по лестнице на высокую стену, с которой постоянно стреляют, кидают тебе на голову всякую дрянь, типа увесистых камней, льют кипяток и все такое прочее? Нет уж, куда лучше осада! Это и неспешно, и весело. Отстоял свое в карауле-заставе, потом можно и расслабиться у костра – с женщинами, вином и песнями.

Осаду ландскнехты организовали довольно быстро, почти без всякого участия своего титулованного предводителя – тот только успевал доклады выслушивать. На всех дорогах, у всех ворот выставили усиленные посты с пушками, все чин-чинарем – насыпав земляные редуты, где возможно, укрепленные серыми, притащенными со взморья валунами. Часть караулов вытянули, растянули цепью прямо вдоль стен – не такой уж большой и город! Прятались ратники по кусточкам, сидели в высокой траве, спать не спали, отрабатывая жалованье, службу несли зорко, тем более и служба-то не бей лежачего! Не на стены ведь лезть, не поставлять лоб под пули – просто сиди да высматривай, чтоб, не дай бог, отряд вражеский из-за ворот не выскочил да не попытался прорваться… Хотя зачем осажденным прорываться-то? Что они, дураки? Когда шведские корабли по морю все, что для жизни надо, подвозят?

Эх, Карстен, Карстен, где ж твои каперы, славный адмирал-капитан Роде?

Поправив на голове высокий испанский шлем – морион, Арцыбашев тронул поводья смирного своего конька да в окружении свиты неспешно поехал к восточным воротам – уговаривать осажденных сдаться. Так было положено по правилам игры. Помаячить на безопасном расстоянии, чтоб все (и свои, и чужие) видели – король не спит, король всегда на своем посту, об осаде денно и нощно думает.

Сказать по правде, Арцыбашев сейчас сам себе нравился. Видели бы девчонки! Один конь да иззолоченная – подарок царя Ивана – упряжь чего стоят. А еще черненый, с серебром панцирь толедской работы, тот же украшенный затейливой чеканкою морион, зеленый шелковый плащ с золотым шитьем! Перчатки, алая перевязь через плечо, на поясе – кинжал и шпага, на ногах – мягкие сапоги со шпорами. Ну, истинный король, как из карточной колоды – кто б сомневался!