Кондотьер

Ночь страсти, увы, продолжалась недолго. Какой-то слуга осмелился нарушить королевский покой. Что ж, повод к тому был! Ревельцы совершили наглую вылазку, прорвав кольцо опричников, ливонских дворян и ландскнехтов. Об этом доложил гонец, присланный с мызы.

– А что за гонец-то? – спускаясь, поинтересовался король.

– Слуга сказал – крепкий такой парень, рыжеватый, в синем берете с петушиным пером.

– Ага, Балтазар, – вспомнив, Магнус кивнул и задумчиво потеребил бородку. – Что же он не остался-то? Лично не доложил?

– Наверное, очень спешил, – негромко предположила Магда. – О, увижу ли я вас еще раз, мой король?

– Может быть, – молодой человек улыбнулся и забрался в седло. – Вот разобьем врага и закатим пир!

– Удачи вам, ваше величество. И да хранит вас Господь.

Хозяйка замка перекрестила Магнуса, губы ее дрожали. Верно, от холода – ночь-то оказалась морозной.

В темном небе хмуро висел месяц. Желтый и похожий на татарскую саблю, он почти не освещал ни замок, ни ров, ни лес.

Вспыхнули факелы. Отворились ворота. Скрипя, опустился подъемный мост. Застучали по доскам копыта…

Не успела вся кавалькада добраться и до середины моста, как вдруг послышался треск, мост зашатался, и кони в страхе заржали, падая с рухнувшим мостом в ров, наполненный ледяной водой.

Кто-то гулко закричал. Кто-то выругался. Арцыбашев, придя в себя, вынырнул, отплевываясь от тины, и саженками поплыл к берегу, ухватился за кусты…

– Ныряа-ай!!! – истошно закричали сзади. Кажется – Анри Труайя.

Леонид машинально пригнулся, нырнул… и прямо над головой просвистела тяжелая казацкая сабля.

Предательство!

Какие-то люди стояли на краю рва, не давая выбраться. Вот кто-то из них ударил копьем… а вот полетели стрелы!

– Сюда, мой король, – откуда-то сбоку вдруг выкрикнул Петер. – Здесь опора, хватайтесь…

Кругом слышались плеск воды и проклятья, ржали тонувшие кони, кто-то хрипел, а кто-то уже пошел на дно – то ли от холода, то ли от злых стрел неизвестных.

Рванув на голос слуги, Арцыбашев ухватился за опору береговой части моста, подтянулся, выбрался…

И тотчас ж грянул выстрел, и тяжелая пуля обожгла левую щеку короля, едва не оторвав ухо.

– Ваше ве…

– Тихо! – вынырнув из воды, словно черт из ада, предупредил выживших Анри Труайя. – Если это покушение, то пусть думают, что короля с нами нет.

Сказал и тут же закричал как можно громче:

– Его величество! Где его величество? Кто видел его величество? Он там, там, в замке! Ваше величество, спасите нас!

– Король спасся! – подыгрывая, во всю глотку заорал Петер. – Наш добрый король спасся! Ура!

– Плывем к южным воротам. Когда там опустят мост – надо быстро выбираться, – шепотом предупредил Труайя. – И со всех ног бежать в лес. Сейчас ночь – не отыщут, а утром что-нибудь придумается.

– Оптимист, – Леонид скривился. – С чего ты взял, что мост опустят?

– Опустят, – убежденно отозвался адъютант. – Они, верно, в сговоре с теми, кто в замке. И должны убедиться, что король мертв. А не мертв – так убить. Ваше величество, поспешим!

Легко сказать – поспешим. Снова нырять в холоднющую воду, куда-то плыть – пусть недалеко, но приятного мало. Еще бы – купаться в конце октября!

И все же поплыли. Магнус, за ним Петер, Труайя, Альфонс, остальные… Фехтовальщик оказался прав! Заскрипев цепями, с западной стороны замка упал, перекинулся через ров, мост… Куда, пропустив неизвестных врагов в замок, выбрались несостоявшиеся утопленники. Выбрались и опрометью бросились в лес.

– Вон они, вон они! Держи-и-и!!!

Заметили, но поздно. А кричали-то, между прочим, по-русски! Впрочем, мало ли лихого народа шаталось нынче по бывшим землям почившего в бозе Ливонского ордена, ловя рыбку в мутной воде? Немцы, русские, литовцы, поляки, татары, шведы… Кого только не было!

Чавкала под ногами бегущих холодная грязная жижа, и ветки деревьев били в лицо, и колючие кусты рвали одежду, царапали до крови руки. Лес – вот он, рядом: бросились, свернули с дорожки в чащу, затаились в урочище. У беглеца сто дорог, у погони – только одна. Поди угадай.

Вот и преследователи не угадали, лишь бестолково носились по лесу, оглашая округу проклятиями и громкими криками.

– Лишь бы они не привели собак… – озабоченно промолвил Анри. – Ваше величество, нам нужно уйти как можно дальше.

– Да как тут идти-то? – Арцыбашев в сердцах чертыхнулся. – Коли дороги-то ни хрена не видать. Чаща кругом, буреломы, овраги.

Труайя шумно вздохнул:

– Тоже верно.

Беглецы все же прошли еще немного, двигаясь практически на ощупь. Совсем скоро где-то вдалеке послышался собачий лай.

Адъютант выругался:

– Ну, вот и дождались.

– Мой король! – вдруг подал голос Петер. – Я немножко знаю эти места. Тут дальше ручей. Слышите, журчит?.. И мельница.

– Ну, на мельницу мы не пойдем – слишком уж приметна, – Магнус соображал быстро. – А ручей весьма кстати. Собьем со следу собак.