Кондратенко

Только частный успех имел противник и на позициях форта № 3. Японская пехота быстро и организованно спустилась в ров и заняла его, но дальше не продвинулась ни на шаг. Более того, осажденные, забрасывая рвы ручными гранатами и шаровыми минами, уничтожили практически всех находившихся там солдат. Особый эффект производили шаровые мины, применяемые по инициативе неугомонного лейтенанта Подгурского.

Роман Исидорович впервые увидел в деле эти разнокалиберные шары, стальные и чугунные, начиненные взрывчаткой, недели две назад. Подгурский демонстрировал свое детище во время проведения контрминных работ у форта № 2. Кондратенко контролировал тогда закладку одной из галерей и наблюдал первый эксперимент с минами. Рашевскому доложили, что в параллели, наиболее близко подходящей к форту, скопилось большое количество японских саперов. Пользуясь тем, что находятся в мертвом пространстве и фактически защищены от орудийного и ружейного огня, японцы безнаказанно вели работы. Неоднократные вылазки русских охотников и проведенная дважды разведка боем успеха не приносили. Тогда и предложил Подгурский во время наиболее интенсивных работ обрушить на врага минный подарок. Местность благоприятствовала этому: японские параллели тянулись прямо под естественной горкой, на которой укрепились русские. Точность попадания Подгурский гарантировал, так как, помимо расчетов, он несколько раз скатывал к японцам колеса от телег и круглые валуны. Роман Исидорович, видевший раньше мины только в чертежах, непременно захотел увидеть их в деле.

С наступлением темноты, когда в японской параллели началась сильная возня, моряки по деревянным желобам быстро скатили к ним два стальных шара. Через несколько минут сверкнуло пламя и раздались один за другим два глухих взрыва. Трудно предположить, каков был результат взрыва, но в этой параллели японцы надолго прекратили работы…

Сейчас, во время третьего штурма, шаровые мины успешно применялись и против атакующих колонн противника. Одновременно с фортом № 3 было атаковано и третье укрепление. Это был, пожалуй, самый благоприятный для Ноги момент. От разрыва 11-дюймового снаряда начался пожар около склада с боеприпасами: загорелись заряды, стали рваться снаряды и бомбочки. Японцам удалось занять Третье укрепление, Куропаткинский люнет, часть форта № 2, но продержались они на них не более часа. В который раз, прекрасно сманеврировав резервами, Кондратенко выбил врага со всех русских позиций. К вечеру японцам удалось укрепиться только на гласисе Третьего укрепления.

Весь вечер и ночь на 18 октября прошли в перестрелке. К утру стало очевидно, что и третий штурм провалился. Правда, в пять часов пополудни Ноги отдал приказ о продолжении атак форта № 2, но вчерашние неудачи настолько подорвали моральные и физические силы его солдат, что длившийся почти без перерыва семичасовой бой более походил на методический расстрел вяло атакующих колонн пехоты. Японцы даже ни разу не вошли в прямое соприкосновение с обороняющимися и к часу ночи прекратили бессмысленное наступление.

Вновь, как и месяц назад, осадная армия не выполнила своей задачи. Ни одно из долговременных сооружений не перешло в руки японцев. Генерал Ноги по-прежнему проявлял поразительное тугодумие и упрямство в достижении своих целей. Ни о каком тактическом и оперативном искусстве здесь и не могло быть речи. Недооценивая силы противника и явно переоценивая свои, командующий 3-й армией продолжал атаковать на широком фронте, разбивая силы и распыляя резервы. Наступала японская пехота скученно, зачастую во взводных, а то и ротных колоннах и несла от организованного огня с фортов большие потери. Имея на многих участках частный успех, японцы, как правило, не развивали его, стараясь окончательно закрепиться на занятых позициях, теряя тем самым время, а с ним и инициативу. Артиллерия, вместо того чтобы сосредоточить огонь на узком участке прорыва, постоянно вела огонь как по укреплениям, так и по городу, порту. Не помогли Ноги ни почти тройной перевес в живой силе, ни фанатичность и упорство японского солдата.

Однако было бы неверно считать причиной неудач японской армии только ошибки ее руководства. Главным виновником этого все-таки оставался русский солдат и матрос, своим мужеством и героизмом сумевший в очередной раз отстоять крепость, да русский генерал Кондратенко, в который раз продемонстрировавший свое оперативное мастерство, умение маневрировать огневыми средствами и резервами. Активный характер обороны, основанный на целенаправленных контратаках, который предложил Кондратенко, постоянно лишал противника инициативы и позволял быстро ликвидировать любой частный успех японцев.

Утром после почти недельного пребывания на передовых позициях возвращался Роман Исидорович в город.