Кондратенко

Товарищи не понимали его занятий, таким же странным казалось им почти полное отключение Кондратенко от экзаменов. Время внесло свои коррективы и в жизнь Кондратенко. Война войной, а училище надо заканчивать. В конце июня 1877 года Роман Исидорович в числе первых заканчивает Николаевское инженерное училище и получает офицерский чин подпоручика.

Глава 4 В СТРОЮ

1 августа 1877 года, в самый разгар русско-турецкой войны, Кондратенко представлялся командиру 1-го Кавказского саперного батальона по случаю назначения на должность. Батальон уже несколько лет располагался в Тифлисе.

Неделю назад он прибыл сюда для прохождения службы, и вот сегодня первый день в казармах. Совсем недавно он считал, что этот день встретит в Варшавской крепости. Мечтал, как будет принимать участие в разработке важных проектов и успеет попасть на войну, где уж постарается проявить себя с лучшей стороны.

Но в приказе о назначении говорилось, что подпоручик Кондратенко направляется в распоряжение командира 1-го отдельного Кавказского саперного батальона. Роман и сейчас с болью вспоминает то чувство горечи и разочарования, которое охватило его, когда он узнал о приказе. Но, трезво рассудив, нашел преимущество и в этом назначении. Во-первых, он ехал как-никак домой. Во-вторых, и самое, пожалуй, главное, шансов попасть в действующую армию появилось значительно больше, ибо на Кавказе уже шли бои.

Так, проделав знакомый путь, Роман, к всеобщему удовольствию родственников, прибыл в Тифлис и поселился в доме брата Елисея Исидоровича. Отпуск прошел незаметно. Тифлис не переставал волновать Романа своими красками, кипучей жизнью восточных базаров, чудными летними вечерами. В городе появилось множество тыловых служб действующей армии, всевозможных интендантств. Работало несколько госпиталей.

По вечерам в доме Елисея Исидоровича собирались друзья по службе, родственники, и за несколькими бутылками легкого грузинского вина текла интересная беседа. Обсуждались события на фронте. Много шума на Кавказе наделала атака на турецкие пароходы отряда катеров под командой лейтенанта Макарова. Энергичный молодой офицер предложил сделать минные катера возимыми, чтобы они могли наносить удары по кораблям противника как в открытом море, так и вблизи своих баз.

Для этого в качестве судна-матки для катеров был использован пароход «Великий князь Константин». Чтобы подготовить корабль для быстрого спуска и подъема катеров, приходилось много тренироваться, модернизировать пароход. Скоро турки поняли, что, несмотря на отсутствие у России на Черном море сильного флота, они не могут считать себя в безопасности даже на собственном рейде. Катера постоянно атаковали противника. А совсем недавно, в августе, на сухумском рейде Макаров успешно подорвал броненосец «Ассари Шефкет».

Тогда еще Кондратенко не представлял, как близко сведет его судьба через несколько десятков лет с этим незаурядным человеком, что оба они будут стоять во главе обороны героической крепости, и уж, конечно, не мог думать, что оба сложат головы у ее стен.

К службе Кондратенко относился самым добросовестным образом: приходил в казарму едва не первым и уходил последним. Командир роты сначала поощрял такое рвение, но скоро стал раздражаться. И однажды прямо заявил Кондратенко, что тот перестарался и что это не служба, а желание выделиться, отличиться. Роман принял это высказывание с удивлением. Он и не скрывал, что хочет отличиться. Что же тут плохого? Ведь другого пути для этого, кроме отличной службы, нет.

Как раз после этого разговора по батальону прошли слухи, что формируется маршевая рота в действующую армию. Назревали серьезные события под Карсом, и, хотя общая обстановка на театре военных действий была благоприятная, главнокомандующий, великий князь Михаил Николаевич, медлил. Войска топтались на месте. Лишь отдельные отряды под командованием наиболее талантливых генералов, таких, как Лазарев, участвовали в стычках, нередко перерастающих в серьезные бои.

Многие офицеры саперного батальона стали писать рапорта с просьбой о переводе в действующую армию. Дважды обращался по команде и Кондратенко, но получал неизменный, отказ.

После двух месяцев службы, случилось непредвиденное. Будучи в карауле, Роман вновь застудил колено, более месяца пролежал в госпитале, но так полностью и не вылечился. Перебравшись из госпиталя домой, он продолжал лечение под присмотром жены брата Юлии Васильевны. Эта женщина — добрый гений Романа. Сильно постаревшая и погрузневшая, она по-прежнему любила его как сына.