Конечная остановка. Любимец зрителей

Шаван колебался. Состояние души Фреда его мало волновало. Но он сказал себе, что Лейла знала бы, почему бывший жокей адресовал ей эту странную фразу, звучавшую как мольба о помощи. Фред нуждался в деньгах? Но в таком случае он выразился бы иначе, и вот самый момент во всем разобраться. Шаван пересчитал купюры в своем бумажнике: он был, можно сказать, ими набит.

Такси доставило его к бару «Милорд». Времени уже около одиннадцати, и клиентов осталось не много. Шаван высмотрел Фреда — тот сидел в глубине, над рюмкой шартреза. Когда Шаван подошел к столику, Фред поднял голову.

— Не узнаете?

— Погодите… — изрек Фред голосом, осипшим от курения.

И внезапно глаза его оживились.

— Вы друг Лейлы.

Фред поднялся.

— А где Лейла?.. Это она послала вас?

— Вы не против поговорить?

Подав знак бармену повторить заказ Фреда, Шаван уселся подле него.

— Нет, она меня не послала, так как еще не вернулась домой.

— Так долго… Не иначе как ее зацапали.

— Зацапали? Кого вы имеете в виду?

Фред отпил глоток, чтобы, выгадав время, присмотреться к Шавану. Глаза его были воспалены, свободная рука судорожно сжималась и разжималась, словно ушла из-под контроля.

— Если вы пришли по заданию, — сказал он, — можете меня брать.

— Но… Я вас не понимаю, — запротестовал Шаван. — Я друг Лейлы — вот и все. Обнаружив записку в ее почтовом ящике, я пришел узнать, какая у вас проблема. Вам нужны деньги?

Фред грустно улыбнулся.

— Что правда, то правда — в карманах у меня пустовато, — признался он. — Так значит, вы не легавый?

— С чего вы это взяли?

— Разве вам не известно, чем Лейла каждую неделю тайком снабжала меня?

— Нет.

— Так вот — она давала мне коки. О, самую малость. Только чтобы перебиться — у меня есть свой поставщик.

— Коки? Вы хотите сказать, кокаином?

— Тсс. Ну да… Причем высшего качества. Но мне жутко не повезло. Мой поставщик как испарился, а Лейла бросила меня на произвол судьбы… Чует мое сердце — добром это не кончится. Если вам известно местонахождение Лейлы, будьте другом — немедленно дайте ей знать.

Шавану почудилось, что он пьян. Лейла промышляет наркотиками? Разумеется, каким-то кружным путем, но она приобщена к миру гангстеров. Ему следовало давно уже догадаться. Проститутка, втянутая в это дело, быстро попадается, ее шантажируют, ей, несомненно, угрожают, и приходится жить тише воды ниже травы, беспрекословно подчиняться. Если же она, на свою беду, особой покорностью не отличается, ее расплющивают о фонарь. Картина начинает проясняться.

— На кого она работает? — спрашивает Шаван.

— Но… ни на кого.

— То есть как? Разве она не относится к какой-нибудь мафиозной сети?

— Ни боже мой. Она совершенно ни от кого не зависит. Для нее это маленький бизнес, которым она занимается на свой страх и риск. Сразу видно, вы плохо знаете Лейлу. Работать на кого-то — да ни за что на свете! Только не она! Но как я понял, в Ницце у нее есть свой человек, который ее ссужает еженедельно крошечной порцией «катюши», а затем она уже сама умудряется сбывать ее здесь. Должно быть, нескольким постоянным клиентам, людям вполне надежным. Все остается, так сказать, в пределах узкого круга, понимаете? Особого риска нет.

— Ну, какой-то риск есть.

— Не без того.

— Ведь кто-то — ее поставщик или сообщник — должен еще доставлять ей наркотик в Париж…

— Думаете, я не допытывался? Как раз для того, чтобы предостеречь ее от неприятностей. Она смеялась. Говорила, что с этой стороны ей абсолютно ничто не угрожает.

— Послушайте, одно из двух: либо кто-то приезжает из Ниццы в Париж, либо она отправляется за товаром сама.

— Нет. Ни то ни другое. Она утверждала, что придумала неплохой ход.

— Какая ерунда! Наркотик сам ножками не ходит.

— Со временем я поверил в это.

Шаван мысленно перебрал несколько гипотез. Но ни одна из них не выдерживала критики. Он точно знал, что в дни его отдыха в Париже Люсьена из дому не выходила. Летала ли она куда-нибудь регулярно, пока он находился в поездках? С риском, что ее засекут? Об этом нечего и думать.

— Так она говорила вам о своем этом ходе? — продолжил Шаван.

— Именно такое слово она и употребляла. И добавила, что никому на свете до правды не докопаться.

— Любопытно! Видите ли, все, что вы сейчас сказали, меня просто ошарашило. Я оставил во Франции робкую, скрытную особу, а кого застаю по возвращении? Особу, которая опутана любовными связями и торгует наркотиками. Я никак не могу прийти в себя.

Фред покачал головой в знак несогласия.

— Вы не совсем правы. Как бы это вам объяснить? Прежде всего, Лейла не то, что вы думаете. Она вовсе не профессиональная путана, не уличная девка — она живет свободно, по своим правилам, как и многие женщины. Меня, например, это не шокирует. И снабжает парочку друзей несколькими граммами порошка!

— Несколько граммов раз-другой, а в сумме — немалые барыши!