Конец будущего

Чтобы убедить себя окончательно, набросал схему и дозировку на лист бумаги. Загрузил данные в компьютер, через сканер.

– Задача получена. Приступить к выполнению? – мягко уточнила Мария.

– Давай, – потянулся, звучно вставив позвонки на место.

Аппарат за стеклом справа от меня включился. Началось смешивание ещё одного полупродукта. Мария ловко перемещала колбы и добавляла необходимое сырьё. Никогда не устану за этим наблюдать. На выходе из-под вакуума получил пять миллилитров жижи. Вздохнул.

– Челси? – позвал девушку. – Возьми в работу!

В ответ абсолютная тишина.

– У неё случился нервный срыв от прибора. Кажется, он опять забился, – ответил мне Сергей.

– В кого она такая чувствительная? – со вздохом взял колбу и подошёл к прибору.

Убрал давление, запустив воздух в трубки. Хроматограф мерно щёлкал, пытаясь убрать из себя всю гадость. Сел за экран и настроил градиент на три часа. Думаю, для первичной проверки хватит. Проверил давление. Оно лихо подскочило до ста бар. Удовлетворённо кивнул. Налил жижу в виалку и запустил инжекцию.

– Как вернётся, скажи, чтобы присмотрела за этим монстром, – легко хлопнул прибор по дверце.

Сергей пробурчал что-то нечленораздельное. Встал и вышел в соседнюю дверь. Там стерильность поддерживалась ещё лучше, поэтому в санпропускнике натянул на себя защитный костюм. Впереди меня ждала биологическая лаборатория.

Мужчина в том же костюме обнаружился в комнате перед клеткой с мышами. Он нервно что-то записывал, периодически вздыхая.

– Как дела, Джи Су? – спросил, подходя поближе.

В ответ он покачал головой и указал большим пальцем себе за спину. Увидел там двадцать или тридцать мышиных тел, сложенных друг на друга. Печальная картина. Надо вынести их так, чтобы Челси не заметила.

– При введении вируса они умирают за два с половиной часа. Из всего лучший результат был позавчера. Удалось отложить на целый час! – без восторга отозвался он.

Кинул взгляд на огромную стальную дверь. Может… Нет, рано сдаваться. Вернулся обратно. Хроматограф горел красным. Тихо про себя выругался.

– Я кому сказал за ним присматривать? – рявкнул в пустоту.

– Челси всё ещё не появилась, – пожал плечами, появившийся рядом Сергей.

Злобно на него посмотрел и начал отпевать прибор. Заменил фазы и проверил разделительную колонку. Мимо. Поменял колонку на другую. Без результата. Повторил прошлое действие. Глаз уже начал дёргаться. Переразвел стандарты. Вроде дело пошло. Подошёл к экрану. Пики веществ двоились, как горбы у верблюда. Выругался вслух и громко.

– Мария, включи что-нибудь весёлое! – попросил, чтобы снять напряжение.

– Конечно, – отозвалась она и включила во всех динамиках похоронный марш.

Сергей явно был не прав, говоря, что у ИИ нет чувства юмора. Печально рассмеялся. Удивительно, но это помогло расслабиться. Снова поменял колонку. Давление в норме, первый пик в норме. Отошёл от прибора, боясь на него даже дышать.

Свет замигал и всё потухло. Опять наступила тишина.

– Что за дерьмовый сегодня день? – спросил у судьбы и побежал к генератору.

Отошёл контакт. Исправил, пару раз запутавшись в проводах. Снова заиграла музыка, немного крякнув в начале.

– Если вам не понравилось, то могли бы просто сказать, а не отключать меня полностью, – немного обиделась Мария.

– Я тут не при чем, – попытался оправдаться, однако она уже выключила звук и затихла.

Желудок жалобно что-то простонал. Интересно сколько сейчас времени? Открыл рот, чтобы спросить об этом Марию, но уже знал какой ответ получу. Взял ещё одну банку паштета на кухне и налил себе кофе. Глаза начали слипаться. Думаю, стоит немного поспать.

2

Солнце. Яркое живое и очень тёплое. Оно щекотало моё лицо, пока стоял на балконе и курил. Ветер трепал волосы. По дороге туда-сюда проносились машины. Звук шин и сигналов. Мир никогда не затихал.

– Дорогой, мы так опоздаем! – заявила Мария, оказавшись у дверей.

По голосу она улыбалась, но лица её не видел. Потушил сигарету и вошёл внутрь. Жена так долго уговаривала меня поехать к морю. Думаю, мы собирались целую вечность. Сначала выплачивали ипотеку, потом пришлось собирать деньги на лечение моей мамы от рака. К счастью, критическая стадия миновала. Уже год без обострений говорил о том, что её вполне можно было оставить без наблюдения на неделю.

Мария нервно крутилась вокруг чемоданов, ещё раз проверяя их содержание. Полотенца, платья, расчёска, нижнее бельё – ничто не ускользнуло от её взора. Наконец, она закрыла чемодан.

– Готова? – весело спросил и взял ключи со столика.

Она не успела ответить. Нас оглушила сирена.

Открыл глаза. Сплошная темнота и тупая головная боль. Давно мне ничего не снилось. Было даже приятно, хоть эти воспоминания хорошими назвать было сложно.

Новый круг моего привычного колеса. Таблетки, подъем, халат, сканер. На секунду задумался о том, почему и когда начал называть ИИ Марией. Может, потому что больше не мог вспомнить её настоящий голос?