Конец черного темника

И не они ли подсказали ему верную мысль — запрятать в этой дубраве на время битвы с ордынцами принёсшей окончательную победу русским засадный полк во главе с двоюродным братом Владимиром Серпуховским и мудрым Боброком?!

После поездки на возвышенное место, расположенное от Зелёной дубравы в противоположной стороне, на правом берегу речки Нижний Дубик, по всеобщему мнению сразу названное Красным холмом (с него Мамай будет руководить во время битвы своими туменами), московский князь крепко заснул в своей юрте и увидел сон...

Огонь увидел до небес, огромный огонь, который пылал на Красном холме. А вокруг него бегали какие-то люди, то ли ордынцы, то ли русские — не разобрать, и отгоняли трещотками, свиристелками, верещалками птиц, которые так и летели в пламя. А птицы эти — кулики, кои населяли открытое место между Доном и Непрядвой, Смолкой и Нижним Дубиком, — оттого-то поле и зовётся Куликовым.

Проснулся Дмитрий и рассказал сон Пересвету.

   — Огонь — ты же, княже, видел его недавно... За Лихарёвским городищем. Когда несчастные запалили избы... А птицы — словно в жертву Богу или Духу. А я полагаю, скоро здесь или на Рясском поле такое начнётся, тут уж не до птичек... А будет огонь и пепел!

   — Да, верно — не до птичек... Пусть и Божьих! Топор, меч и стрела... И будет великий огонь!..

20. ПИСЬМО

...Из деревни Смекаловки пришло мне письмо от Белоярова.

«Хотел раньше тебе написать, да всё некогда — время сейчас запарное: сев на носу. Пришёл ко мне председатель и говорит: «Силуян, валенки валять — дело хорошее, но сейчас важнее сельхозтехника. Помоги нашим механикам с ремонтом...» Вот и помогаю. Правда, из меня механик-то не ахти какой... Что-то поднесу, подержу, пока сварщик тыкает электродом в железяку, ось вставить могу, колесо привернуть, гусеницу натянуть или же кувалдой где ударить... В руках сила ещё есть...

А пишу я тебе насчёт посоха Пересвета. Говорили мы про него с тобой и про историю тоже... И самому интересно стало: куда же, думаю, он из монастыря делся?.. У отца Василия, как помнишь по моему рассказу, которого на Дмитриевой горе фашисты убили, дочь ещё до войны замуж вышла и жила в Скопине на Песочной улице.

И вот, как выдался свободный день в воскресенье, приоделся я и вместе со смекаловскими мужиками и бабами поехал на базар. А Песочная улица от рынка совсем недалеко: через мост перейти.

Ну, в общем, нашёл я домик Варвары Васильевны, она меня не признала поначалу — сколько годов-то прошло! И, если б не разговор с тобой о Дмитрии Донском, о посохе Пересвета, о монастыре на Дмитриевой горе, разве я бы зашёл в этот домик?! Ну, поговорили о том о сём, и спросил я её о посохе Пересвета.

«Как же, помню... — отвечает. — У меня в детстве часто зубы болели, так мама заставляла погрызть его маленько. Как мышка поскребёшься о ствол зубами, глядь — и легче становится. А какой он большой был — не поднять, с двумя рогульками наверху, прямо ствол яблони...