Конец черной звезды (Омен - 5)

- Сфотографировано восемнадцать лет назад, сэр, - пробормотал старик. Операторы снимали тогда фильм о Пирфорде. А это Кейт Рейнолдс, знаете?

- Кейт Рейнолдс? - встрепенулся Мейсон.

- Ну да, она самая.

Мейсон боялся поверить собственным ушам. Похоже, клюнуло! Он жестом пригласил Джорджа сесть, но тот лишь подошел к окну, напряженно вглядываясь в даль.

- С вами все в порядке? - забеспокоился Мейсон.

Джордж кивнул, повернувшись лицом к Мейсону.

- Сэр, я приехал к вам по двум причинам, - глухим голосом произнес он. Во-первых, чтобы предупредить, и, во-вторых, чтобы исповедаться.

Мейсон прищурился, заметив, что старик не сводит жадного взгляда с приоткрытого бара. Наверное, он с удовольствием пропустит стаканчик-другой шотландского виски, - решил писатель и, плеснув в бокал спиртное, с интересом наблюдал, как Джордж торопливо отхлебывает крепкий напиток.

- Я не алкоголик, сэр, - смущенно начал оправдываться Джордж. - Просто спиртное меня подкрепляет. Сердцу требуется какой-то стимулятор, иначе оно не выдержало бы.

На его лице появилось некое подобие улыбки, превратившееся в жалкую гримасу, когда Джордж опустился на стул, сцепив дрожащие пальцы.

- Вы человек верующий, мистер Мейсон? - внезапно осведомился он.

"О Господи, опять..." - внутренне сжался Мейсон. Он не вынесет больше подобной чуши, хватит, баста.

- Послушайте, давайте трезво смотреть на вещи, Джордж... - начал было Мейсон. Но старик лишь махнул рукой.

- Вы просто выслушайте меня, и все. Может, оно и лучше, что вы человек не религиозный. Так, наверное, легче все воспринимать. - И он вытащил из кармана записную книжку. - Здесь есть все. Я записал это специально для вас.

Мейсон с трудом подавил зевок. Ладно, придется ему выслушать эту мумию, а потом он сразу же двинет в другой отель. Он по горло сыт этим маразмом.

- Я вовсе не надеюсь, что вы поверите, - заволновался Джордж, будто читая его мысли. - Но вы, конечно, помните, о чем говорится в Библии: после Армагеддона - Тысячелетие мира.

- Да, да, - устало обронил Мейсон.

- Но никаким миром пока и не пахнет, не так ли? Мейсон кивнул.

- Здесь, в записной книжке, я объясняю, почему до мира еще далековато. Следует прочесть кое-какие странички в "Откровении Иоанна Богослова", 20-я, стих 3. А потом пробегите и мои заметки, вы почувствуете связь.

Приподняв руку, старик еле слышно прошелестел губами:

"Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань. Число их, как песок морской".

Мейсон сидел, склонив голову, - Джордж, вы говорили, будто хотите предупредить меня о чем-то...

- Ну да, мистер Мейсон. Забудьте о Торнах. Сами знаете, как там у Шекспира.

- Понятно. Есть многое на свете, друг Горацио... Вы это хотели сказать?

- Именно. Шекспир понимал, что к чему. И я прошу вас, оставьте Торнов в покое, не то сгинете.

- Ну, хорошо. Это предупреждение. А где же ваша исповедь? - едва сдерживаясь от негодования, проговорил Мейсон.

- Благодарю вас, сэр. - Старик поднялся на ноги, с признательностью глядя на Мейсона. - Я ведь в каком-то смысле хочу вас использовать. Понимаете, я уже пытался помолиться Иисусу. Он, знаете ли, являлся мне во сне. Но я не смог. Как только начинаю произносить слова молитвы, меня охватывает дрожь. Я заикаюсь. И слова буквально застревают у меня в горле. Я и в церковь пытался войти, но уже на пороге потерял сознание. Не могу ступать на священную землю вот из-за этого клейма.

Старик протянул палец, и Мейсон различил на нем три крошечных завитка.

- Знак зверя, мистер Мейсон. Я обо всем вам написал. У Мейсона вдруг свело от напряжения шею.

- Вы закончили? - ледяным голосом спросил он.

- Да, Я сказал даже больше, чем надеялся. Когда-то мне пообещали, что душа моя будет во веки веков проклята, и боюсь, что так оно и есть. Однако, предупредив вас и исповедавшись, я все-таки надеюсь, что хоть отчасти искупил свой страшный грех.

Старик направился к двери.

- А вот теперь я уже покойник, - еле слышно произнес он. - От него нет секретов. Надеюсь только, что покаялся вовремя.

Мейсон пошел провожать дворецкого. Распахнув перед Джорджем дверь, он протянул старику руку для пожатия. И тут же вздрогнул, почувствовав, каким могильным холодом повеяло от ладони Джорджа. Это действительно была рука покойника, холодная, странно липкая и, казалось, совершенно бескровная. Взглянув в лицо старику, Мейсон невольно отшатнулся: на обтянутом пергаментной кожей черепе застыли невидящие глаза мертвеца.

- Вот вы сказали, что не больно-то верите в Бога, - с неожиданным жаром вдруг затараторил Джордж. - Но я все-таки буду вам признателен, если вы помолитесь о моей душе. Вреда ведь вам это не причинит, а мне, возможно, облегчит участь. Вы помолитесь?

- Да, - к своему удивлению, с ходу согласился Мейсон.

Джордж сжал его руку и пошел прочь.

- Да, вот что, - спохватился вдруг Мейсон. - Вам не приходилось слышать про Анну Бромптон? Старик отрицательно покачал головой.

- Она работает у меня. Куда она только запропастилась?..

Старик криво усмехнулся: