Конец детства. Земной свет (романы)

В спорткомплексе собралась добрая половина обсерваторских. Доктор Молтон прилежно работал на гребном тренажере, не спуская глаз с индикатора, фиксировавшего количество и силу взмахов веслами. Главный инженер стоял в кольце призрачно мерцающих ультрафиолетовых ламп; глаза его – в строгом соответствии с правилами техники безопасности при загаре – были зажмурены. Некий эскулап из медпункта обрабатывал боксерскую грушу с такой яростной ненавистью, что у Садлера пропало всякое желание познакомиться с его целительскими способностями. Некий плотный, крутого вида мужчина, вроде бы из ремонтников, пытался поднять ни больше ни меньше как целую тонну; при всех поправках на низкую гравитацию подобное зрелище внушало благоговейный трепет.

Все остальные бултыхались в бассейне, к ним Садлер и присоединился. Он ожидал, что лунное плавание окажется радикально отличным от земного, не совсем ясно себе представляя – в чем же именно. Однако все было как обычно, если не считать слишком уж высоких волн и того, как медленно катятся они по поверхности прозрачной, зеленоватой воды.

Первые – без особых ухищрений – прыжки прошли вполне удачно. Было очень приятно успеть за время неспешного, словно в замедленном фильме, падения осмотреться по сторонам, непрерывно осознавая, в каком положении находится корпус и что тут вообще происходит. Но затем Садлер рискнул сделать полное сальто с высоты в пять метров. А что тут такого, удар – как на Земле с метра, даже слабее…

К несчастью, он неправильно оценил время полета и сделал полуоборотом больше (или меньше), чем надо. И врезался в воду плечами, тут же – слишком, увы, поздно – вспомнив, каким неприятным может оказаться падение даже с небольшой высоты, если приземлишься неудачно. Да, невесело подумал Садлер, вот так, наверное, чувствует себя груша того кровожадного медика; чуть прихрамывая, он выбрался из бассейна, с твердым решением оставить подобные забавы тем, кто помоложе.

Усталый, но довольный, а главное – уверенный, что за сегодня ему удалось прочувствовать лунный образ жизни, Садлер присоединился к Молтону и остальным сотрудникам Обсерватории, как раз собиравшимся уходить из спорткомплекса.

Монорельс тронулся от платформы, открылись и закрылись одни огромные ворота, вторые, третьи… Голубые, с рваными клочьями облаков небеса сменились стылой реальностью лунной ночи. Все так же висела над головой Земля, ничуть за эти часы не изменившаяся. Садлер поискал слепящий огонь сверхновой, но тут же вспомнил, что в этих широтах ее не видно – она где-то там, за северным краем Луны.

Темные купола, не подававшие никаких признаков кипящей в них жизни, ушли за горизонт. И тут Садлера поразила мрачная, тревожная мысль. Построенные, чтобы выдержать весь натиск враждебных сил природы, какими жалкими и хрупкими окажутся эти скорлупки, доведись им испытать на себе ярость человека.

ГЛАВА 7

– И все-таки я думаю, – сказал Джеймисон, глядя сквозь лобовой фонарь трактора на приближающуюся стену Платона, – что Старик поднимет дикий хай, как только узнает.

– А чего бы ради, – беззаботно пожал плечами Уилер. – По возвращении у него будет слишком много дел, чтобы снизойти до нас. За горючее мы заплатили, чего ж еще? Так что кончай паниковать. Развлекаешься, так развлекайся. Выходной у нас сегодня или нет?

Джеймисон не ответил; все его внимание было сосредоточено на дороге – если только это можно назвать дорогой. Единственным признаком, что здесь кто-то когда-то проезжал, были немногочисленные борозды, пропаханные в пыли. На Луне, в полном вакууме, эти борозды сохранятся навечно, их не занесет никакой ветер, так что иных дорожных знаков и не требовалось, но все равно время от времени встречались щиты с тревожными надписями: «ОПАСНОЕ МЕСТО – ВПЕРЕДИ ТРЕЩИНЫ!» или «АВАРИЙНЫЙ ЗАПАС КИСЛОРОДА – 10 КИЛОМЕТРОВ».