Конец эфира

– Даже после бессонной ночи? – улыбнулся Дюжин. – Хотя неудивительно. Мы всегда говорим об эфире в прикладном смысле слова. А в исконном значении эфир – нечто прекрасное! Пространство, которое нас окружает. Ты когда-нибудь думала об этом с философской точки зрения?

– Честно говоря, мне некогда философствовать. Удивляюсь, как у тебя хватает времени на романтику.

– Для нас с тобой эфир – вполне материальная единица. Благодаря эфиру мы передаём и получаем информацию, зарабатываем деньги, в конце концов! Тоже, между прочим, очень романтично!.. Ладно, не буду лукавить. Недавно прочитал Эйнштейна и понял, насколько мир вокруг нас хрупок. Сигнал, который мы используем в корыстных целях, в действительности проходит через невероятной красоты воздушные потоки, в которых когда-то жили боги…

Она смотрела на него, как на сумасшедшего.

– Не пойму, о чём ты?

– Знаешь, недавно я вдруг физически ощутил отсутствие возможности передавать сигнал. У меня даже дыхание перехватило. Тогда и схватился за Эйнштейна.

– Странно. Не представляю, как можно не передать сигнал в атмосфере Земли?

– Мне кажется, скоро наступит время, когда эфир будет уничтожен. Тот воздух, которым мы дышим, через который идут сигналы, даже за пределы нашей планеты, изменится настолько, что эфир исчезнет.

– Хорошо, – Анна брякнула чашкой о блюдце. – Давай представим самое страшное. Эфир умер. Как будет работать телевидение?

Дюжин пожал плечами:

– Да никак. Из нашей жизни исчезнет большой пласт человеческих возможностей.

– Не нравятся мне твои панические настроения. Не понимаю, с чем они связаны. Есть кабель, который проходит под землёй. Через него мы передадим всё, что угодно. Успокоился?

– Да… Хорошо, если после этого мы ещё сможем дышать.

Анна с удивлением заметила, что Дюжин находится в явном смятении.

– Так… Не удивлюсь, если завтра ты начнёшь писать стихи о смерти эфира.

– Возможно, вполне возможно. Только давай больше не будем об этом.

– Ты что-то знаешь конкретное? – прямо спросила Анна.

– Ну, так… – он неопределённо мотнул головой и пошёл одеваться.

Этот роман, так странно начавшийся, продолжался не один и не два месяца. Затянулся на пару лет.

Им было неплохо вместе. Они были очень похожи: стройные, высокие, светловолосые, голубоглазые, оба чуть курносые. Словно родились от одной матери!

Сходство характеров тоже обнаружилось быстро. Несмотря на потрясающую выдержку, которую порой сторонние люди принимали за хладнокровие, оба таили в себе исключительную взрывоопасность. Достоинство это или недостаток, судить разве что Всевышнему, но оба слыли «кукловодами». Управление сотрудниками, любимыми, врагами делало каждого из них в своей профессии недосягаемым. Потому, столкнувшись раз, они не переставали ставить эксперименты: либо на подчинение друг друга, либо на равновесное существование. Второй вариант для двоих, в общем, далеко не глупых людей, оказался вполне приемлемым.

Дюжин оказался донжуаном с изощрёнными изысками сексуальных пристрастий, ибо считал, что высшей формой сексуального наслаждения может считаться, например, даже убийство, если от этого человек получает удовольствие.

Рассуждая на эти темы, он забывал даже о своей работе. Анна часто слушала его порой бредовые рассуждения, прекрасно сознавая, что истинные таланты имеют право на полёт фантазии и абсолютно невозможное в реальности искажение линии своей жизни.

Она не сомневалась, что он не способен на убийство.

Теперь он сам убит. Без изысков – выстрелом в голову. Кто и зачем это сделал?

На полпути к Министерству на мониторе рядом с зеркалом заднего вида возникла физиономия Шефа. Несмотря на то что Анна отключила на время поездки все средства связи, её нашли.

По-другому и быть не могло. В Министерстве все всегда знали о местонахождении коллег. Даже выключенный экран при необходимости активировался из Министерства и воспроизводил необходимое сообщение. Безусловно, это стесняло свободу выбора и действий, но было одним из условий, записанных в контракте. Поэтому все сотрудники воспринимали свою ежеминутную доступность как неизбежность.

Довольно жёстко, даже слишком, как показалось Анне, Шеф произнёс следующий текст:

– В целях развития эксперимента, а также для принятия дополнительных мер безопасности прошу рабочую группу как можно быстрее собраться в зале заседаний. Объявляю тревогу первой степени.

Заметно, что Шеф чрезвычайно напряжён! Тщательный грим и слишком засвеченный в студии облик должны бы скрыть эмоции. Не вышло. Нервно блестящие глаза выдавали панику.

«Да уж! Чтоб не транслировать такой уровень тревоги, лучше бы Уилла посадили», – подумала Анна.

«Шеф на взводе. Значит, не был в курсе? Даже не предполагал?

Да неужели?

Убийство Дюжина спутало планы и перспективы. Оно явно совершено ради того, чтобы повлиять на переговорный процесс с НИТом и исход эксперимента на Марсе. Шеф захочет прояснить ситуацию и отправит сотрудников из своего ближнего круга на Землю расследовать преступление и искать достойную замену… Похоже, у меня есть верный шанс повидаться наконец с родителями и сыном!..»