Конец фильма

— Я же не ходил по улицам, не кричал: я — программист, компьютерщик, я могу вскрыть любой пароль… Сидел себе тихо у монитора, онанировал мышкой…

Грязнов наконец выпил. Со стуком поставил стакан.

— Лучше бы водка. Кстати, ты водку «Лорейн» пил?

Цыган снова встал, снова вышел на балкон, вернулся, закурил:

— Знаешь анекдот? Один компьютерщик говорит другому: «Мой друг за полчаса взломал сервер». «Он что, гений?» — спрашивает другой. «Мудак он».

— Это про меня? — не обиделся Грязнов.

— Про меня. — Цыган наклонился к Грязнову и горячо зашептал: — Твоя ключница, которая водку делает, моим хозяевам деньги перекачивает.

Вот это была новость так новость. Денис даже глаза протер.

— А они? — спросил наконец.

— Что — они?

— Они куда? В Швейцарию, в Америку?

— Они в Швейцарию, в Америку.

— На ее счет?

— На свой. Она им деньги отдает. До копейки. Себе, может, на прокладки только и оставляет. Из промокашки.

— За что?

— Это ты у нее спроси.

Грязнов помолчал. Это надо было переварить.

— Прости, я же не знал, — сказал виновато. Получилось, что он подставил Цыгана, заставил работать против своих.

— Подумаешь, — слабо улыбнулся Цыган. — Не доживу до финала.

— Доживешь, — упрямо сказал Денис.

Грязнов открыл дверь, никого не увидел в кабинете и уже хотел уйти.

— О, гора к Магомету! Привет, Денис, заходи.

Морозов сидел под столом.

— Здрасте, — засмеялся Грязнов. — Это что, новая мода?

— Какая? — вылез из-под стола Морозов.

— В прятки играть.

— А, ты это, — кивнул Морозов на стол. — Телефон сломался. Вот чиню, усек?

Он зачистил и скрутил какие-то провода, поднял трубку, постучал по рычагам:

— Умер.

— Срочно надо? — Грязнов достал из кармана мобильник.

Морозов с опаской принял маленький аппарат:

— А как тут?..

— Наберите номер и — зелененькую кнопку.

— Не, ты сам.

— Да ладно, Сергей Петрович, получится.

Морозов потыкал пальцами в кнопки:

— А говорить куда?

— Говорите, услышат.

— Але! Сорокин, ты меня слышишь? Слышит! — как ребенок удивился Морозов. — Ходил я сейчас, Сорокин, проверял кодовые замки. На четвертом доме… Что? Что у тебя с телефоном, Сорокин?.. У меня телефон отличный. Трубку потряси! Во… На четвертом доме код вообще не работает, дверь нараспашку. А на седьмом через раз открывается. Записываешь? На двенадцатом код — шестьсот шестьдесят шесть. Жильцы жалуются. Да что там у тебя с телефоном? А? Ну перезвони… Э-э… Только мой сломался. Позвони… Какой? — спросил Морозов у Грязнова.

— Семьсот шестьдесят семь тридцать три двадцать четыре.

— Семь шесть семь три три два четыре. Давай.

— А теперь на красную, — подсказал Грязнов.

Морозов нажал кнопку, вытер со лба пот и протянул телефон Грязнову.

— Пусть пока у вас… — не взял телефон Денис. — А что вы про Магомета?

— Так вспомнил я, Денис, сам хотел прийти.

— Что?

— Помнишь, когда нас искупали?

— Е эф четыреста сорок пять У?

— Ага. Ты еще сказал, что это на меня охотились. Что я видел чего-то на съемках, когда Кирилл…

— Ну.

— Три дня думал, а вспомнил! — стукнул себя по лбу Морозов. — Четверо в перчатках были.

— Кто?

— «Светик», ну осветитель, Самулекин. Он всегда в перчатках. Штативы там, провода, понимаешь? Это раз.

Грязнов достал блокнот и стал записывать.

— Операторша Успенская. Два.

— А эта зачем?

— Причуда такая. У этих киношников вообще все подвинуто.

— Я заметил, — кивнул Грязнов.

— Третий, не поверишь…

— Ну.

— Я был в перчатках. Как раз артисту показывал, как обыск делают…

— Мимо. Вы без майки были. Там же человек в майке, — покачал головой Грязнов, чиркая в блокноте. — Дальше…

Морозов молчал.

Грязнов поднял голову.

Морозов смотрел на него внимательно. И обиженно.

— А если б в майке был? — хрипло спросил Морозов наконец.

— Да бросьте вы, — улыбнулся Грязнов.

— Значит, так? Да? — покривил губы Морозов.

Запиликал сотовый.

Морозов взял его, вопросительно взглянул на Грязнова.

— Зеленая кнопка, — подсказал Грязнов.

— Да, Сорокин, слушаю тебя… А, простите. — Протянул трубку Денису: Тебя, оказывается.

— Алло!

Звонил Лидский.

— Денис?.. — не сразу сказал Лидский. — Ну что, обрадую. Слушаешь?

— Я весь сплошное ухо.

— Значит, так, посмотрел я окружение нашей пятерки. Есть там один человечек… А кто это был?

— Где?

— Трубку твою кто брал?

— А! Это Морозов, Сергей Петрович. Он консультантом был на картине.

— А-а… То-то, я думаю, голос знакомый.

Морозов выглянул из-под стола, куда снова забрался ремонтировать телефон.

— Так что там за человечек? — спросил Денис.

— Нет, Денис, — рассмеялся Лидский, — помучаю тебя. До вечера не потерпишь?

— Вы изверг, Эдуард Николаевич, прям садист какой-то! Давайте сейчас.

— Нет, не могу, дела. Вечером подъезжай ко мне, в десять.

— Домой? — без энтузиазма спросил Грязнов.

— Ну давай на улице встретимся. Погуляем.

— Все, договорились, в десять я вас жду на углу. Если не умру от нетерпения. Кстати, как настроение, Эдуард Николаевич? На душе как? Вы все жаловались…

— Отлично на душе, птички поют, усек?

Грязнов отключил мобильник. Захлопнул блокнот.

Вскочил, бросился к двери, но вернулся:

— Да, Сергей Петрович, а кто четвертый?

— Короленко. Ксения. — Морозов вылез из-под стола. — Она по роли в перчатках.