Конец фирмы Беняева

— А шофер? Машиной кто управлял? — подключился к нам молодой член опергруппы Жбанов.

— Вести машину мог тот же военный, — объяснил я товарищам. — Ведь он приезжал на квартиру Заскоки мотоциклом, не исключено, что и машину он умеет водить.

Заканчивая осмотр квартиры Заскоки, мы обнаружили и тут следы наркотиков, а в соломе на земляном полу было полно колючек чертополоха — вот откуда они попали и в магазин.

Теперь нам остается одно: как можно быстрее найти и задержать преступников.

…В прокуратуру я возвратился поздно. У дверей кабинета Ивана Михайловича сидели двое: белобрысый мужчина и худенькая женщина с ребенком на руках. Как только я стал открывать кабинет, женщина вскочила.

— Мы к вам, — начала она нерешительно. — Примите, пожалуйста. Мы вас ждем целый день… Очень важное дело…

Я пригласил их в кабинет, предложил сесть и подошел к столу. На столе лежала записка. Иван Михайлович писал о том, что его забрала машина скорой помощи в больницу.

На руках у женщины заплакал ребенок. Пока она его успокаивала, я пристально изучал их.

Мужчина лет тридцати, ладно скроен, но какой-то растрепа: лохматый, заросший, на ногах у него запыленные кирзовые сапоги, одет в гимнастерку и галифе не по его росту.

«Неужели… тот бандит… Сам пришел с повинной?» — мелькнула мысль в голове, и я уже не спускал с него глаз.

Тем временем женщина успокоила ребенка и, обратившись ко мне, указала рукой на мужчину:

— Это мой, нашла на свою голову… Умом слаб. Занимает его у дружков своих, черт бы их побрал. Бандюги! Из-за них опозорил меня и весь наш род.

Женщина сделала небольшую паузу, вытерла носовым платком слезы и продолжила:

— Когда узнала такое, хотела руки на себя наложить, да дитя пожалела, как ему без матери-то…

Ребенок вдруг шевельнулся на ее руках, она быстрым движением вложила соску ему в рот, а затем повернулась к мужу.

— Ну-ка, выкладывай свою цацку! Наигрался, хватит!

— Будет тебе, Стеша… — посмотрел на нее мужчина виновато. — Я же сказал… Ан нет, тебе вынь да положь…

— Боишься? Глядите-ка вы на него… Я кому сказала, не то… — наступала она на мужчину.

Тот неторопливо положил на стул фуражку, вынул из левого кармана брюк горсть патронов высыпал их на стол, из правого кармана вынул пистолет системы «Вальтер», положил передо мной.

— Вот, — буркнул, — с повинной явился… Не желаю больше… — И все, ни слова больше не сказал.

— Ты что, язык проглотил? — вскинула на него жена быстрый взгляд маленьких зеленоватых глаз. — Храбрец! Рассказывай следователю!

Мужчина даже бровью на повел.

— Что сидишь, как воды в рот набрал? Мужик называется, — пристыдила его жена. — Все на меня надеешься? Ладно уж, объясню… Как-никак мужем доводишься. Фамилия наша — Задира, — обернулась она ко мне. — Его звать Степан, меня — Стеша. Познакомились мы в Харькове. Поженились. Жили дружно, душа в душу, жаловаться нельзя: честно трудился, получку исправно домой приносил, нигде не шлялся после работы. А тут, товарищ следователь, как будто его подменили… Запустил себя и хозяйство, стал неряшливый, дома не ночует… Я за него, окаянного, переживаю, не сплю. А вчера нашла его под трактором. Мотор работает, а он положил голову на колесо и задает храпака. Еле добудилась…

— Ну зачем ты это, Стеша? — Степан метнул на нее укоризненный взгляд.

— Что, не нравится? — строго взглянула на него жена. — Слушай и не перебивай. — Она наклонилась к ребенку, ловкими движениями перепеленала его и со вздохом продолжила: — Разбудила наконец-то и не выдержала… влепила ему оплеуху… раз и еще раз, аж ладони онемели. Потом расплакалась. Успокаивать стал, просить, на коленях стоял… Привела домой, спать уложила. Когда раздевался, приметила, как под подушку что-то сунул. Он уснул, а я рукой под подушку. Пистолет! Вот этот, — кивнула она на стол. — Это в нашем-то доме?! Отец мой сложил голову на фронте… За нас… А он… Растолкала его, схватила дочку на руки и кричу: «Застрели нас, но других не тронь!» Он, как вихрь, заметался по хате… Одним словом, решили мы прийти к вам… Вы уж извините, если что не так… Теперь я пойду, а вы беседуйте тут. — Она повернулась к мужу и, не глядя на него, тихо, но решительно сказала: — Расскажи все товарищу следователю, как мне рассказывал. — И, простившись, ушла.

Убрав со стола пистолет и патроны, я решил позвонить Виктору Михайловичу, чтобы пригласить его и себе, но, видно, не было его в кабинете.

Положив трубку, обратился к Степану:

— Расскажите вкратце о себе, а потом о том, что случилось.

Степан говорил, словно тяжелые камни ворочал.