Конец главы

Следом за ним по ступенькам поднималась хорошо сохранившаяся дама с лошадиной физиономией, в сочетании с которой ее жемчужное колье напоминало хомут. Отворив дверь приемной, он пропустил даму вперед. Она проплыла мимо, не поблагодарив его за любезность, а только обдав запахом духов, и скрылась за дверью в дальнем конце комнаты.

— Моя фамилия Стрейнджуэйз, — сообщил он секретарше. — У меня назначена встреча с мистером Джералдайном.

Позвонив по внутреннему телефону, девушка сказала:

— Присядьте, пожалуйста. Секретарь мистера Джералдайна сейчас за вами придет.

Как Найджел потом выяснил, его принимали по второму разряду. Приема по первому разряду удостаивались авторы в ранге коронованных особ — к ним спускался собственной персоной один из компаньонов. За менее важными посетителями посылали секретаршу, а всякий сброд должен был отыскивать дорогу сам. Найджел коротал время, разглядывая фотографии авторов с дарственными надписями, украшавшие одну из стен приемной. Более древние выделялись бородами и ошеломляющей самоуверенностью, но по мере того, как взгляд перебегал поближе к современности, лица все больше теряли и растительность и самодовольство, а самые недавние портреты выражали либо пожирающий душу Angst,[1] либо ту лупоглазую, неубедительную браваду, которую так часто видишь в фототеке Скотленд-Ярда. И только двое представляли собой заметное исключение: усатый тип в военной форме — на фотографии была подпись «Ричард Торсби» — и дама, опередившая Найджела в дверях. Размашистая подпись на ее портрете сообщила ему, что это не кто иная, как Миллисент Майлз — знаменитая, неподражаемая Миллисент Майлз, королева бестселлеров, по слухам менявшая своих издателей почти так же часто, как когда-то любовников. Странно, что «Уэнхем и Джералдайн» согласились ее печатать. Однако вот она: в вечернем платье, с диадемой в тщательно завитых волосах, высокомерно взирает на него со стены.

— Это ведь была мисс Майлз, та дама, что вошла передо мной? — спросил Найджел.

— Да. Она здесь работает, — ответила секретарша.

— Как, она служит в издательстве?

— Нет. Пишет для нас свои мемуары. А когда она переезжала на другую квартиру, мистер Джералдайн предоставил ей для работы одну из комнат.

— Мемуары? Вот, наверное, будет сенсация!

— Да. Мы надеемся на них подзаработать, — скромно потупилась девушка. — Конечно, мисс Майлз не из тех авторов, кого мы обычно печатаем.

— Еще бы! Все равно как если бы «Ученые записки» Оксфорда вдруг напечатали Элинор Глин![2]

Найджел разглядывал девушку. Красивая особа цыганского типа лет двадцати трех, но хочет выглядеть старше; смотрит холодновато сквозь очки в роговой оправе; вряд ли служит здесь давно, но уже пользуется издательским «мы», словно тут родилась. Что-то в ее речи заставило его спросить:

— Вы учились в Самервилле?[3]

— Неужели так заметно?

— По какой специальности?

— История.

— Получили диплом?

— Вообще-то даже с отличием… — Признание сопровождалось угловатым кивком головы и сразу скинуло с нее несколько лет.

— И засели у телефона?

— Фирма любит, чтобы начинали снизу. Если я смогу справиться с посетителями, меня переведут в настоящие секретари и, может, дадут кое-какую редактуру.

— Викторианские порядки, да? А в свободное время, я вижу, пишете книгу?

Девушка, покраснев, быстро сунула листки рукописи под бювар.

— Чересчур много видите! Простите, я терпеть не могу, когда заглядывают в мою работу.

— По-моему, большинство писателей этого не любят — пока ее не закончат. Антропологи наверняка могли бы объяснить этот феномен…

Но тут в приемной появилась еще одна ученая девица — секретарша мистера Джералдайна. Найджел проследовал за ней в коридор, который вел, как он потом обнаружил, от бокового входа в упаковочную. Одна сторона коридора была завалена набитыми мешками. С другой находился лифт — его дверца больно стукнула Найджела по спине, когда он туда вошел.

— Она всегда так, — жизнерадостно сообщила девица, словно речь шла о причудах любимого, но не очень послушного домашнего зверька.

— Даже с Миллисент Майлз?

Девушка захихикала.

— По-моему, она просила мистера Джералдайна установить новый лифт, — сказала секретарша и тут же окинула Найджела недоумевающим взглядом, словно удивляясь, как она могла позволить себе такое рискованное замечание в присутствии незнакомого человека, — вопрос, который часто задавали себе те, кто имел дело с Найджелом, когда он выступал в своем профессиональном качестве.